Категория времени глагола в говорах чувашского языка

• Автор: Ахвандерова, Алина Давыдовна
• Шифр специальности: 10.02.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Чебоксары
• Количество страниц: 181 с.

Оглавление
Введение
Глава I. Из истории изучения категории времени глагола в чувашском языкознании
1.1. О грамматической категории времени
1.2. Изучение глагола в дореволюционный период
1.3. Изучение глагола в послереволюционный период
Выводы
Глава II. Настоящее время в говорах чувашского языка
2.1. Значения настоящего времени
2.2. Образование и функционирование формы настоящего времени
Выводы
Глава III. Прошедшее время в говорах чувашского языка
3.1. Значения, образование и функционирование формы

прошедшего однократного времени
3.2. Значения, образование и функционирование формы про-

шедшего многократного времени
3.3. Значения, образование и функционирование формы дав-

нопрошедшего времени
Выводы
Глава IV. Будущее время в говорах чувашского языка
4.1. Значения будущего времени........................... 1^С)
4.2. Образование и функционирование формы буду-

щего времени
Выводы
Заключение
Библиография

Приложение

ВВЕДЕНИЕ
Научное изучение чувашских диалектов начинается в конце XIX века. В тот период лингвистическая литература еще располагала весьма скудными сведениями о чувашском языке.
В 20-30-х годах XX века продолжалась нормализация современного чувашского литературного языка. Нормы литературного языка время от времени требуют определенной переоценки, внесения поправок с учетом дополнительно выявленных языковых фактов. В современную эпоху любой национальный язык в отношении своей структуры «представляет весьма сложное и многообразное явление. Его основные разновидности — литературный язык с его многочисленными функционально-стилистическими ответвлениями, письменной и устной формами и диалектный язык в его территориальном варьировании» [1, 294].
В настоящее время в диалектной системе чувашского языка произошли существенные изменения. Диалекты стали испытывать нивелирующее воздействие литературного языка,
активизирующееся из года в год. Сейчас нет такого населенного пункта, где говор не испытывал бы в той или иной мере влияния либо литературного языка, либо соседних говоров. И поэтому в одном и том же населенном пункте устанавливаются факты, по существу относящиеся к разным говорам, которые объясняются тем, что в отличие от литературного языка говоры любого диалекта имеют свои особенности. Говоры чувашского языка не отличаются сильно друг от друга, ибо в них обнаруживается больше сходств с нормами литературного языка, чем различий, отличительных черт. Диалектологу нужно интересоваться не только локально различными явлениями, но и сходствами, явлениями об-

щенационально-языкового характера. Только при таком изучении мы можем установить истинную картину того или иного говора, его системы [145, 5]. В связи с этим многие ученые придавали исключительно большое значение всесторонней разработке проблем языка и его диалектов, доказывали, что изучение языковых фактов дает возможность лучшего и правильного понимания явлений современного языка. Всестороннее и тщательное изучение чувашских диалектов может дать ценный языковой материал, поскольку в них сохранились такие слова и грамматические формы, каких нет в литературном языке. В диалектах бытуют слова, представляющие собой реликты глубокой старины, весьма ценные для суждения о древнейшей судьбе чувашского языка.
Данные диалектов разъясняют многие факты, почерпнутые из письменных памятников. В диалектах и говорах часто сохраняются архаичные явления, легче прослеживается генезис новообразований. Диалектные факты иногда открывают широкие возможности для типологических исследований языков разных систем. Такие исследования не только проливают свет на темные стороны истории чувашского языка, но в первую очередь способствуют подлинно научному решению вопросов нормализации и обогащения литературного языка, выявлению дальнейших перспектив его развития.
Наука, изучающая диалекты чувашского языка, стала особой отраслью чувашского языкознания в начале XX века. Первые образцы использования диалектных данных чувашского языка для объяснения фонетических и морфологических феноменов были даны Н.И. Ашмариным. Им много внимания уделено вопросам языкового строительства, взаимоотношению литературного языка

Исходя из этого следует отметить, что в грамматиках исследователей наблюдается расхождение в терминологии. Однако показательна идентичность их употребления. В исследованиях обоих авторов глагольные формы даны в сравнении с фактами разговорной речи. В прошедшем многократном времени в 3-м лице В.Г. Егоров дает правильный вариант, исходя из норм орфографии.
Раньше в учебных грамматиках чувашского языка причастие прошедшего времени на -на / -не рассматривалось как спрягаемая форма. Тогда будем исходить из того, каким членом предложения данная форма является. Если причастие на -на / -не выполняло функцию сказуемого, оно называлось прошедшим неочевидным временем, если являлось определением, рассматривалось как причастие прошедшего времени. Такое объяснение не может быть не противоречивым, ибо глагольная форма на -на / -не в предложении может выступать и в качестве других членов. Причем в качестве сказуемого употребляются не только причастия прошедшего времени, но и другие неспрягаемые формы глагола. Тогда возникает вопрос: почему только причастие прошедшего времени относится к спрягаемым глаголам? После дискуссии 50-х годов вышеизложенная форма начала рассматриваться в разделе неспрягаемых форм глагола [146, 59-70]. Чувашевед наряду с личными формами
рассматривает и причастие прошедшего времени, называя его прошедшим неопределенным временем.
В.Г. Егорова занимали и проблемы чувашской диалектологии, которым ученый придавал большое значение при изучении вопросов исторической лексики, фонетики и грамматики. Он живо интересовался диалектными явлениями чувашского языка,