Идиоматичность словообразовательной формы : На материале микологической лексики русского языка

• Автор: Батурина, Ольга Владимировна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Кемерово
• Количество страниц: 252 с.

Глава 1. Осмысление феномена идиоматичности в теории словообразования

§ 1. Идиоматичность - «неконструктивный фактор структуры»?

§ 2. Идиоматичность - «показатель моделирования»?

§ 3. Идиоматичность - «феномен мотивированности»?

§ 4. Когнитивная трактовка идиоматичности производного слова

4.1. Идиоматичность как иплицитная сфера языкового знака и ее роль в

когнитивном процессе инференции

4.2. Идиоматичность как условие концептуализации и семиозиса

Выводы
Глава 2. Идиоматичность как мотивационный параметр категоризации словообразовательной формы

§ 1. Идиоматичность как мера символичности языкового знака

§ 2. Динамическая природа словообразовательной семантики
§ 3. Когнитивные механизмы формирования
языковых категорий
§ 4. Образ референта как основа языковой категоризации
§ 5. Топология концептуального пространства
микологической лексики
§ 6. Мотивационные факторы фразеологизации значения производного
слова
Выводы
Глава 3. Экспериментальное моделирование мотивационных границ формы и содержания производных знаков § 1. Психолингвистические проблемы семантики
1.1. Процессуальные концепции языкового значения
1.2. Принципы функционирования языковых единиц в пространстве ментального лексикона
1.3. Стратегические модели идентификации языкового значения

1.4. Ассоциативные опоры звуковой формы языковых знаков
§ 2. Проблемы психолингвистического моделирования производных знаков
2.1. Психическая реальность словообразовательной формы
2.2. Словообразовательные механизмы инференции
2.3. Описание результатов эксперимента
Выводы
Заключение
Литература
Источники
Диссертационное исследование посвящено комплексному системно-функциональному исследованию идиоматичности словообразовательной формы на материале микологической лексики русского языка.
Проблематика исследовании и актуальность темы. В современной лингвистике термином «идиоматичность» обозначается целый ряд феноменов, связанных с «нежестким» соотношением сторон языкового знака (отсутствием изоморфизма планов выражения и содержания). Поскольку подобное соотношение эксплицитно выражено в корпусе словообразовательно мотивированных знаков, явление идиоматичности обнаруживается и описывается как присущее данной разновидности единиц языковой системы.
Впервые понятие идиоматичности получило свое определение в трудах Ф. де Соссюра. Как феномен, отражающий стремление знака к произвольности, идиоматичность рассматривалась в качестве фактора, ограничивающего мотивированность языковых категорий. Тем самым данное знаковое явление было призвано продемонстрировать системообразующий принцип - «динамическое равновесие» тенденций к мотивированности и произвольности: «сведение во всякой языковой системе абсолютной произвольности к относительной и составляег ‘систему’» [Соссюр 2000]. Кроме того, понятие идиоматичности, «пропитывающей» те участки системы, в которых разуму удается ввести принцип порядка и регулярности, раскрывает смысл термина «относительный» в трактовке языковых знаков как «относительно мотивированных». В общем виде свойство идиоматичности определяет нсгождсственность целого значению составляющих его частей при немотивированном выборе этих частей.
Подобные дефиниции вызывают вопросы о том, с каким структурным уровнем знака соотносится идиоматичность, каково ее место в общей и семантической иерархии знака.
Как это следует из традиционных определений, идиоматичность является категорией относительной: для того, чтобы установить идиоматичность определенной лексемы, необходимо соотнести как минимум два порядка значений. Результатом такого соотношения будут являться степени мотивированности того или иного

уровнями знака: концептуальным и собственно языковым содержанием, а в области внешней формы опять же находят проявления немотивированного, произвольного. На смену оперированию «чистыми значимостями» (вплоть до отрыва ог собственно семантического измерения знака, в крайней форме заявленного в концепциях антиментализма) приходит оперирование «чистыми значениями». Поэтому так важно обратится к системным лингвистическим концепциям, позволяющим преодолеть теоретические крайности в описании языкового устройства, чему в первую очередь этому служат идеи В. фон Гумбольдта (ср. призыв, содержащийся в [Постовалова 2002]).
Иллюстрацией такого рода подхода являются, в частности, работы Л.Г. Зубковой [Зубкова 1984; 1986; 1989; 1993; 1999; 2001; 2002 и др.], отражающие стремление не только акцентировать представление о языке как форме (форме мысли), но и подтвердить это анализом, главным образом, системных параметров внешней формы, означающего знака, т.к. доминирующее положение в лингвистике сохраняет представление о частичной мотивированности языкового знака, согласно которому знак в аспекте плана содержания мотивирован, в аспекте плана выражения произволен. Это нуждающееся в убедительном опровержении представление обусловило тот факт, что в сферу исследовательского интереса автора попадают прежде всего такие уровни, которые традиционно признаются преимущественно односторонне акцептированными, т.с. уровни, якобы демонстрирующие произвол в языке, представляющие «разрыв» между сторонами знака: недостаточно формальные / семантизированные. Системность устройства языка как формирующего организма, системная мотивированность внешней формы и неразрывная взаимосвязь всех ее аспектов с содержательными измерениями знака демонстрируется автором на примере таких «асемантических» с традиционной точки зрения уровней знака, как фонология, морфонология, просодия. И, напротив, опровергается «аформаль-пость» таких традиционно рассматриваемых как чисто семантические явлений, как, например, полисемия и омонимия. Автором последовательно доказывается формирующая сила всей стихии языкового, вплоть до звукового уровня.
В качестве ведущего лингвофилософского представления о языке выдвигается, таким образом, его определение как единства языковой формы и языкового содержания, в свою очередь, формального по отношению к содержанию мысли