Святость как феномен русской культуры : Семантическое и лингвокультурологическое описание

• Автор: Смирнова, Светлана Анатольевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Северодвинск
• Количество страниц: 218 с.

Глава I. Человек и религия как объекты лингвистического описания § 1. Человек в языке
§2. Лексика религиозной и церковной сферы. Проблемы ее описания
§3. Святость: аспекты изучения Выводы
Глава II. Лексико-семантическая характеристика слова святой в синхронном и диахроническом аспектах §1. Слово святой в лексикографических источниках §2. О семантике слов святой и праведный §3. Семантика слова святой в диахроническом аспекте Выводы
Глава III. Функциональные особенности слова святой и атрибуты святости в агиографических текстах §1. Агиографические тексты как источник изучения святости §2. Методы и приемы изучения агиографических текстов §3. Феномен «святость» в агиографических текстах
а) поверхностно-синтаксический фрейм
б) поверхностно-семантический фрейм
в) тематический фрейм
г) повествовательный фрейм Выводы
Заключение
Литература
Источники
Лексикографические источники Древнерусские и старорусские источники Четвероевангелие

Каждая эпоха и каждая культура имеет свой мир смыслов и идеалов. Однако независимо от времени и национальной принадлежности « человек никогда не терял внимания к ценностям древнего искусства; не
_ утратился интерес и наших соотечественников к средневековой живо-

писи, архитектуре, книжности. Древнерусское искусство возвращает нас к тому, что «получило название «общих истин», которые не подлежат абсолютизации, но природу и условия возникновения которых выяснить очень важно» [Вагнер 1987: 8]. Святость - одна из таких «истин»; «изучение русской святости в ее истории и ее религиозной феноменологии является сейчас одной из насущных задач нашего христианского и национального возрождения. В русских святых мы чтим не только небесных покровителей святой и грешной России: в них мы ищем откровения нашего собственного духовного пути» [Федотов 1990: 27].
Почти тысячелетняя история христианства, предшествовавшая крещению Руси, создала достаточно сложное представление о святости, выразившееся как в богословских построениях, так и в освященных традицией культовых формах - обрядах, обычаях, иконографии. Почитание святых стало неотъемлемой частью православной духовности и определяется, прежде всего, преданием: мы научаемся жить со святыми и общаться с ними так, как жили и общались наши отцы и деды. Почитание святых в Древней Руси обладало определенными особенностями, представлять которые важно, поскольку они формировали отечественную духовную традицию, особенно ценную для нас. В нынешнее время преемственность поколений была нарушена длительной эпохой гоне-/* ний, «естественное» знание перестало быть общедоступным, и'потому
^ возникла необходимость его «искусственного» восполнения [Живов
1994: 5 - 6]. Отметим, что «эпоху гонений» мы связываем не только с

XX веком, но и с историческими событиями XVII века - века «Смутного времени; Никоновской церковной реформы, окончательно и полностью подчинившей Церковь государству, и вызванного ею движения «раскола»; многочисленных посадских, крестьянских и даже монашеских восстаний; городских бунтов ...» [Левшун 2001: 308]. В этот период изменились и условия канонизации; «при Святейшем Синоде канонизации были редки; в XVIII веке чаще деканонизировали святых. В течение двух последних столетий, до царствования Николая II, канонизировали всего четырех святых, и эти четыре все епископы: Дмитрий Ростовский, Иннокентий Иркутский, Митрофаний Воронежский и Тихон Задонский» [Федотов 1990: 257].
Святость как феномен русской культуры имеет свою историю, существует также и история изучения данного феномена. В настоящем диссертационном сочинении святость рассматривается в соответствии с современной классификацией знаний.
Отечественными мыслителями создано значительное количество работ, в которых изучается или исследуется православное представление о святости и духовном подвиге святых - богословских (игумен Августин, Е.П. Аквилонов, С. Булгаков, арх. Гергий, Макарий (П.И. Веретенников), A.B. Мень, Д.В. Новиков, П.А. Флоренский, Г.П. Федотов и др.), исторических (Н.С. Гординенко, А. Кадлубовский, В.О. Ключевский, A.A. Куратов, Г.П. Федотов и др.), философских и культурологических (В.В. Бибихин, Н.Е. Выжленцова, Н.Ю. Гвоздецкая, А.П. Забия-ко, Е.В. Зимакова, С.М. Климова, И.К. Кучмаева, М.П. Омельницкий,
С.А. Смирнов и др.), литературоведческих (Ф.И. Буслаев, В.А. Грихин, A.C. Демин, JÏ.A. Дмитриев, В.А. Котельников, В.В. Кусков, JI.B. Левшун, С.В. Минеева, A.A. Ольшевский и др.).
Лингвисты к изучению святости обращаются достаточно поздно, в конце XX века. Лексика, соотносимая с понятием «святость», рассматри-

языку, Бог, апостол, Богоявление, Библия, Евангелие, архиерей, митрополит - к греческому языку, Рождество - к церковнославянскому и т.д. [Горюшина 2002]17.
2. В диахронических исследованиях рассматривается развитие и изменение семантики религионимов, в том числе и ряда единиц, соотносимых с понятием «святость», в период XIV - XV вв. [Завальников 2003], XVIII - XIX вв. [Петухова 2003], XX - XXI вв. [Булавина 2003; Королева 2003; Михайлова 2004; Петухова 2003]. В работах указанных авторов отмечается, что значения «русской религиозной православной лексики значительно деформировались в период господства тоталитаризма, для которого характерна направленная идеологизация языка и формирование атеистического общественного языкового сознания» [Михайлова 2004: 3]. Однако нам представляется более корректной точка зрения В.П. Завальникова, который полагает, что значительные изменения в лексических значениях религионимов произошли гораздо раньше - в период XV - XVI вв. - и были обусловлены «серьезными общественными изменениями в социально-политическом обустройстве средневековой Руси» [Завальников 2003: 16]. В рассматриваемый период отдельные лексические единицы приобретают, по его наблюдениям, новые, не свойственные им ранее значения негативной оценки: блаженный - ‘глупый, чудоковатый’, мудреный - ‘непонятный, замысловатый’, святоша - ‘лживый, притворный человек’ [Завальников 2003: 16].
Отметим также работы, посвященные истории отдельных слов: семасиологические исследования лексических единиц благость, верить, грядущий в значении ‘Сын Человеческий’ и под. выполнены в
17 Здесь и далее при обзоре литературы мы приводим примеры только тех религионимов, которые относятся к семантическому пространству ‘святость’.