Семантико-прагматические функции и стилистические возможности частиц в художественном тексте : на материале прозы С. Довлатова

• Автор: Бирюкова, Оксана Анатольевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Владивосток
• Количество страниц: 206 с.

1. Особенности семантико-прагматического функционирования частиц в прозе С. Довлатова

1.1. Проблемы изучения и описания семантики частиц

1.2. Субъективная часть семантики частиц

1.3. Объективная часть семантики частиц

1.4. Частица «даже»

1.5. Частица «именно»

1.6. Частица «как раз»

1.7. Частица «какой-то»

1.8. Выводы

Глава 2. Стилистические возможности частиц

2.1. Направления изучения частиц в стилистическом аспекте

2.2. Современные подходы к изучению индивидуального стиля автора художественного текста
2.3. Роль частиц в создании идиостиля С. Довлатова. Оценочные и метатекстовые свойства частиц «даже», «именно», «какой-то»
2.4. Выводы
Заключение
Список литературы

Объектом исследования являются частицы «даже», «именно», «как раз» и «какой-то», самые частотные на страницах художественной прозы С. Довлатова.
Предмет исследования составляют семантические и прагматические свойства этих частиц, их возможности в рамках идиостиля С. Довлатова.
Актуальность темы. Важные достижения в языкознании конца 60-х -начала 70-х годов XX века - поворот от описания факта через язык к определению отношения к этому описанию, в результате чего человек может связывать высказывание с общим знанием о мире, со своим отношением к сообщаемому - вызвали всплеск интереса к русским частицам.
Популярность частиц в качестве объекта лингвистических исследований определила появление новых, современных аспектов их описания.
В силу чрезвычайной сложности семантики «первым» аспектом изучения частиц был и остаётся семантический аспект. Наряду с семантическим, существует ряд других аспектов изучения частиц: грамматический, коммуникативный, прагматический, текстовый и стилистический. Все эти аспекты связаны между собой, и отграничить их друг от друга трудно и не всегда возможно.
Но, как показывает предшествующий опыт, полноценное описание частиц может быть получено только на основе такого их изучения, которое учитывало бы несколько параметров. «Пословное» (Е. А. Стародумова) много-параметровое описание позволяет решить задачу представления каждой конкретной частицы, помогает выявить индивидуальные свойства того или иного слова при сравнении его с семантически или функционально близкими единицами.
Кроме того, исследование любой частицы должно проводиться с учётом её поведенческих особенностей «на разных уровнях языковой репрезентации» [Токарчук 2002: 5] - как в плане собственно языковом, так и в плане употребления слова в речи или в тексте.
Функционирование слова в тексте выявляет закономерности и специфику обозначения действительности и соответственно раскрывает семантические возможности слов при реализации коммуникативного задания авторской интенции, а в художественном тексте - эстетического замысла.
Слово в художественном тексте, обретая эстетическую функцию, «становится главным в экспликации авторской интенции, актуализирует не только узуальные, но и скрытые смыслы, которые отражают авторское видение мира и его оценку» [Стрельцова 1995: 114].
На наш взгляд, частицы как единицы языка, служащие для выражения отношений коммуникативного плана, благодаря этой своей особенности, могут играть немаловажную роль в художественном тексте при создании авторской модели действительности. Вообще использование возможностей частиц в индивидуальном стиле - это реальный факт, а перспективы изучения частиц в этом направлении кажутся интересными и многообещающими.
Следует признать, что в лингвистической литературе содержится немного сведений о роли частиц в художественном тексте. Фрагментарно, в основном при общем лингвистическом анализе прозаических произведений или при анализе стихотворений, приводятся наблюдения над употреблением частиц в работах Л. В. Щербы [Щерба 1957: 187-193], В. В. Виноградова [Виноградов 1976: 379-380], Ю. М. Лотмана [Лотман 1970: 209; 1972], Б. М. Эйхенбаума [Эйхенбаум 1986: 140], И. Н. Ковтуновой [Ковтунова 1986: 43]. В связи с этим наиболее значимым нам видится исследование Е. А. Иванниковой, в котором автор приводит множество наблюдений над употреблением частиц в разных композиционных типах речи, во фразовом синтаксисе Ф. М. Достоевского [Иванчикова 1979].
Описывая функционирование некоторых частиц («даже», «же», «-то», «ведь», «дескать» и др.), неопределённых местоименных слов «как-то», «что-то», «какой-то», «как бы» и в других работах, посвящённых особенностям

Пахатіля призвали в охрану. Учебный пункт был расположен на станции Иоссер. Всё делалось по команде: сон, обед, разговоры. Говорили про водку, про хлеб, про коней, про шахтёрские заработки. Всё это Густав ненавидел и разговаривал только по-своему. Только по-эстонски. Даже с караульными псами (Зона. 2. 10).
Отмеченный частицей «даже» компонент может выноситься за пределы предложения, превращаясь в парцеллят, и при очень высокой степени проявления градационного признака. См. примеры: Академических словарей недостаточно. Они совершенно не выражают разнообразия будничной лексики. Тем более ненормативной лексики, давно уже затопившей резервуары языка. Комфортабельно освоившейся в языке. Даже вытесняющей из него привычные слова и выражения (Переводные картинки. 4. 342); Воспоминания Алиханова стали ещё менее отчётливыми. Наконец замелькали какие-то пятна. Обозначились яркие светящиеся точки. Похищенные у отца серебряные монеты... Растоптанные очки после драки на углу Литейного и Кироч-ной..._/ Затем Алиханов снова увидел квадрат волейбольной площадки, белеющий на фоне травы. Но теперь он был собой, и женщиной в мокром купальнике, и любым посторонним. И даже хмурым аспирантом с газетой в руке... (Зона. 2.36).
Парцелляция на фоне градационных отношений осуществляется в предложениях разной структуры.
Многочисленны примеры парцелляции с частицей «даже», когда в качестве парцеллята выделяется не весь градационный ряд, а только один гра-доним (последний): Тётка редактирована Юрия Германа, Корнилову, Сейфу ллину. Даже Алексея Толстого (Наши. 2. 306); Я не дипломат, не политик и не генерал. И даже не американец. Я пытаюсь взглянуть на это дело с житейской точки зрения (Марш одиноких. 2. 391); Сагаловский выступает от имени практичного, напористого, цепкого, упитанного - еврейско-эмигрантского мидл-класса. _/ Мидл-класс узнаёт себя и начинает сердиться. Тогда Сагаловского называют циником, штукарём, безответственным