Система старомосковского произношения и ее рефлексы в современной звучащей речи

• Автор: Антонова, Ольга Валентиновна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 167 с.

Описывая любую фонетическую систему, лингвисты стремятся не только детально зафиксировать звуковые факты, но и установить их преемственность с фонетическими явлениями предшествующих эпох. При этом приметой современного языкознания является потребность осветить языковой материал под культурно-историческим и социологическим углом зрения.
Трудно найти- лингвистическую работу, посвященную ' истории русского литературного произношения, в которой не употреблялись бы термины «старомосковский говор», «старая московская норма», «старомосковское произношение» и под., однако единого мнения о сущности этого явления в науке до сих пор нет, как нет и ни одного труда, специально посвященного изучению черт старого' московского произношения. До настоящего времени остается неясным ряд вопросов, связанных с различными фактическими составляющими этого явления, начиная от-определения хронологических рамок и заканчивая выяснением социальной* принадлежности контингента носителей старой московской нормы.. Эти неразрешенные проблемы представляются заслуживающими подробного рассмотрения.
С другой стороны, в научном мире широко распространено мнение о том, что старомосковская произносительная система, явившаяся базой для становления современных орфоэпических норм, во второй половине — конце XX века утратила актуальность. Однако даже поверхностные наблюдения последнего времени над спонтанной речью литературно говорящих коренных москвичей разного возраста, а также анализ массивов звучащей речи теле- и радиопрограмм позволяют усомниться в непреложности такого утверждения.
Эти соображения и обусловили выбор темы данной работы и отражают ее научную новизну, которая заключается, прежде всего, в том, что в рамках

диссертации рассмотрены явления, никогда ранее не выступавшие в качестве предметов специальных исследований в русистике.
Актуальность исследования старомосковского произношения диктуется несколькими обстоятельствами: недостаточной исследованностью данного лингвистического факта; неразрешенностью многих теоретических вопросов, связанных с историей русского литературного произношения; необходимостью выявить тенденции развития произносительных явлений; необходимостью определить современный нормативный статус явлений, квалифицирующихся как рефлексы старомосковского произношения.
Целью предпринятого исследования явилось создание комплексного описания старомосковской фонетической системы и выявление ее рефлексов в современной звучащей речи.
Достижение этой цели потребовало решения следующих задач:
1. Изучить лингвистическую литературу, посвященную проблемам^ старомосковского произношения, и выявить как социологические, так и чисто лингвистические особенности его функционирования; определить круг источников, данные которых можно использовать для построения целостного описания старомосковского произношения.
2. Детально описать характерные черты вокализма и консонантизма старомосковского говора в сопоставлении с современной литературной нормой; выявить закономерности функционирования произносительных норм и факторы, определяющие их эволюцию.
3. Выявить круг явлений, которые можно расценивать как рефлексы старомосковского произношения в современной звучащей речи.
4. Провести серию орфоэпических экспериментов, позволяющих детально описать дистрибуцию; частотность; лексические, фонетические, грамматические и графические факторы, влияющие на функционирование старомосковских вариантов в современной речи.
5. Осуществить комплексный анализ полученных результатов и наметить перспективы дальнейшей работы.

Объектом исследования явилась литературная речь москвичей на рубеже XIX-—XX веков и на рубеже XX—ХХГ веков.
Материалом для лингвистического анализа послужили: научные труды, посвященные описанию московского говора, содержащие массивы транскрипций и описания произносительных явлений; аудиозаписи лекции Д. Н. Ушакова о коренном московском произношении и лекции С. С. Высотского о московском народном говоре; видео- и аудиоматериалы спектаклей московского Малого театра середины XX в.; стихотворные тексты XIX — начала XX века; записи звучащей речи носителей современной московской произносительной нормы; данные, полученные в результате социолингвистического анкетирования; массивы звучащей теле- и радиоречи; личные наблюдения автора исследования, зафиксировавшего факты проявления анализировавшихся явлений в бытовой речи москвичей разного возраста.
В качестве информантов к экспериментам были привлечены коренные москвичи не менее чем, во втором поколении, владеющие русским;: литературным языком, детство и большую часть сознательной жизни прожившие в Москве и не имеющие явных речевых дефектов.. В некоторых, случаях информанты были разделены на 3 группы по возрастному критерию: в старшую группу объединялись люди, рожденные в 20—30-е годы XX века; в среднюю группу рожденные в 40—60-е годы XX века и, соответственно, в третью, младшую группу — рожденные в 70—80-е годы XX века.
Исследование аудиоматериалов проводилось главным образом методом аудиторского анализа автором исследования. В спорных для восприятия случаях к прослушиванию звукозаписей привлекались другие аудиторы, профессиональные фонетисты. Материал также обрабатывался при помощи компьютерных программ анализа звучащей речи Speech Analyzer и Praat в Отделе фонетики Института русского языка им.
В. В. Виноградова РАН.
а) [стл], в соответствии со старомосковскими нормами произносили — ко[с’л’]яеьш, завй^ лживый;
б) [стк], напр.: неве[ск]а29;
в) [здн], напр. бё[зн]а, беззвё[зиый;
г) [стн], напр.: изве[с’н’]як30.
Как отмечает автор, последнее чередование - единственное, сохранившееся в алой системе, т. е: актуальное для норм современного литературного произношения; старомосковской же произносительной системе были свойственны все четыре. В. И. Чернышев отмечает закономерность, согласно которой в сочетаниях согласных [стн], [стл], [стк] в живой речи выпадает [т], а в сочетании [здн] выпадает [д], и приводит примеры: свй[съул, хяе[сн]ул, ле[с,н,]гн/а, иб[сн]ым, че[сн]ым, гру[сн]ый,
прелё[сп]ый; хва[сл’]не; невё[ск]а, пове[ск]а, извёужа (извёстка); мо[ск’]м
(мостки); боро[ска (бороздка), поё[ска (поездка), громо[ск]ий;
/ / / безвозме[зн]ый, безме[зн]ый (безмездный), уе[ш]ый, вые[той, бё[зна
(бездна), ло[зн]о [Чернышев 1915: 43—44].
1.2.1.7. ПРОИЗНОШЕНИЕ СОГЛАСНЫХ НА МЕСТЕ СОЧЕТАНИЙ ЗАДНЕЯЗЫЧНЫЙ+ВЗРЫВНОЙ (гк, гт, гч, кт, кч, гд, кк, кг)
1.2.1.7.1. Произношение согласных на месте сочетаний кт, гт, кч, гч В сочетаниях гк, гт, гч, кт, кч на месте первого согласного в конце XIX — начале XX века произносили [х] (в современном литературном языке такое произношение сохранилось только для сочетания гк и гч, в остальных случаях на месте первого согласного произносится [к]), напр.: хто (кто) [Богородицкий 1887: 29]; A. X. Востоков отмечал, что легко, легче, мягко,
29 Ср. у А. С. Пушкина рифму: блеску — невестку («Будрыс и его сыновья»),
30 См. также: «Когда буквы ст или зд предшествуют окончанию прилагательных -ный, -но, и проч., тогда для легчайшего выговора в просторечии д и т выкидываются, напр, празный, празник (вм. праздный, праздник), позио (вм. поздно), поеный (вм. пос/иный), часный (вм. частный)» [Востоков 1859:249].