Когнитивное моделирование актов номинативной деривации : на материале фитонимов русского языка

• Автор: Аносова, Ксения Михайловна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Кемерово
• Количество страниц: 222 с. : ил.

ГЛАВА 1. НОМИНАТИВНАЯ ДЕРИВАЦИЯ КАК ФЕНОМЕН ПОЗНАВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЧЕЛОВЕКА
1.1. Когнитивный аспект номинативной деривации
1.2. Языковая номинация как феномен речевой деятельности
1.3. Значение производного слова как феномен языковой
формы и сознания человека
1.4. Прагматические факторы номинативно-интерпретационной деятельности, определяющие предсказуемость языковой формы
1.5. Семантическая выводимость как результат рациональнопрототипической природы когнитивных моделей порождения знака
1.6. Внутренний контекст как мотивационный фактор стратегий ассоциативно-интерпретационной деятельности
1.7. Когнитивные модели исследования производного слова
ГЛАВА 2. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ
ЭТАПОВ СОЗДАНИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ПРОИЗВОДНОГО СЛОВА
2.1. Методика экспериментального моделирования
2.2. Рационально-прагматические факторы номинативной деривации
2.3. Прототипические стратегии идентификации значения производного слова
2.4: Роль внутреннего контекста-в процессе идентификации когнитивных,моделей деривации и раскрытии ассоциативно-смыслового потенцнала производного слова’
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА
ИСТОЧНИКИ

Актуальность исследования. Производное слово как ментальный феномен находится в центре внимания психолингвистики и дериватологии, в ее когнитивном понимании. Особый интерес представляет сегодня разработка проблемы рационально-прототипической природы номинативной деривации, объединяющей вопросы восприятия, языковой способности, лингвокреативных особенностей, «отражения особых интенций говорящего», «прагматической ориентированности, ситуативной зависимости» [Кубрякова 1997: 44]
означивания. В пространстве семиотических актов номинации устанавливается соответствие между фрагментом экстралингвистической действительности и языковой формой, определяющее способность производного слова «репрезентировать своеобразную абстракцию как результат познавательной деятельности человека, как отображение реальных предметов и явлений в сознании» [Колшанский 1976: 12]. Производный знак представляет собой не только номинацию объекта, но и отражает и воплощает способ членения действительности, отношение к ней инициатора и творца номинативного акта.
В связи с представлением об акте номинации как о конкретном моменте наречения возникает необходимость рассматривать его в контексте подхода «от речевой деятельности», предполагающего включение в рассматриваемую языковую проблему «и фактора человека, и фактора коммуникативной ситуации» [Сахарный 1985: 95]. Способность производного слова как феномена индивидуального сознания^ быть принятым всеми носителями данного языка и коммуникативно востребованным свидетельствует о психологических закономерностях познания, определяющих особенности знакообразования, регулируемого- прагматикой акта означивания, прототипичными стратегиями номинации. В связи с этим представляется возможным моделирование актов номинативной деривации в условиях психолингвистического эксперимента с целью рассмотрения когнитивных моделей создания производных

номинативных единиц, закономерностей выбора мотивировки, творческой составляющей номинативного акта.
Существование прототипических стратегий конструирования производных знаков, стереотипов выделения / установления мотивировочного признака выступает залогом взаимопонимания между коммуникантами, определяя тот факт, что объектом номинации является «не столько конкретный единичный объект внеязыковой действительности (вещь, явление, событие, ситуация и т. п.), сколько повторяющееся надындивидуальное типизированное представление» об этой вещи, явлении, сложившееся в данной языковой общности, определенное обобщение свойств обозначаемой знаком вещи, явления и т. п.» [Языковая номинация. Общие вопросы 1977: 29-30]. В связи с этим важным представляется исследование проблемы значения производного слова как факта индивидуального сознания - своеобразного языкового «единства коммуникации и мышления» [Выготский 1956: 52], отражающего и когнитивносемиотические, и психические особенности, интенции и эмоции коммуникантов.
Думается, что производное слово выступает не только номинацией, «нареченным», но и объяснением, интерпретацией, конкретным элементом «речи для других» и речи «для себя» [Залевская 2005: 34], а оперирование производным словом не является простым воспроизведением в акте коммуникации наименования той или иной реалии, - это всякий раз интерпретация самого знака, индивидуальное понимание слова говорящим, сопряженное с «извлечением и «свертыванием» содержащегося в воспринимаемом сообщении смысла» [Залевская 2005: 37].
Существующие в психолингвистике подходы к изучению значения: как идеальной сущности языкового знака, как связи между языковым знаком и объектом объективной действительности, как контекстуального воплощения семантики знака, — при осуществлении подхода, основывающегося на рассмотрении проблем создания* и употребления слова и его значения, способствуют целостному пониманию феномена значения дериватов. Выступая результатом номинативно-познавательной деятельности или фактом

каждое последующее употребление слова нетождественно предыдущему, как нетождественны ситуации, в которых используются слова, как нетождественны себе коммуниканты, чья психика подвержена постоянным изменениям» [Брудный 1971: 19]. Значение, следовательно, представляет собой
взаимосвязанные способы работы с иерархией его признаков, с когнитивными структурами, «с различными видами взаимоотношений слов в процессе реальной речевой деятельности» [Леонтьев 1971: 11].
Психологически значение языкового знака воплощено в индивидуальном переживании этого значения индивидом, в его отношении и рефлексии содержания знака, это «ставшее достоянием моего сознания (в большей или меньшей своей полноте и многосторонности) обобщенное отражение действительности, выработанное человечеством и зафиксированное в форме понятия, знания или даже в форме умения как обобщенного “образа действия’.’, норм поведения и т. п.» [Леонтьев 1972: 290]. Субъективное в содержании языкового знака не существует в неком статичном, окончательно оформленном виде, подобно тому, как «знак никогда не входит в деятельность как “кирпичик”, механически вкладываемый в общую статическую структуру», оно «никогда не “покоится” в сознании субъекта. За ним всегда стоит система процессов оперирования с этим знаком» [Леонтьев 1976: 53], а следовательно, само слово, переживаемое, осмысляемое, употребляемое человеком «имеет значение не само по себе, а только в силу того, что оно возбуждает определенные психические образы в сознании индивида» [Залевская 2005: 107]. Ср., например, разнообразие субъективных суждений и установленных мотивировок при интерпретации производных знаков (номинаций- растений} и стратегий номинации в проведенном нами эксперименте: багуп (кустарник багульник болотный) -растения с цветами ярко-багрового цвета; растение, у которого огромные цветы, но имеющие маленькую высоту самого растения; длинное ветвистое растение; сорняк с мощными стеблями, высокий и живучий (типа хрена); будяк (стебель высохшего подсолнуха, без шляпки) - цветок, облегчающий