Функциональные особенности формы родительного падежа множественного числа существительных в современном русском языке

• Автор: Панькова, Екатерина Сергеевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Казань
• Количество страниц: 272 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ВАРИАНТНОСТЬ ФОРМЫ РОДИТЕЛЬНОГО ПАДЕЖА МНОЖЕСТВЕННОГО ЧИСЛА В ТЕОРЕТИЧЕСКОМ, СИНХРОННОМ И ДИАХРОННОМ АСПЕКТАХ
1.1. Возникновение и развитие вариантности форм родительного падежа множественного числа существительных
1.2. Вариантность и языковая норма
1.3. Роль словоизменительных вариантов в художественных текстах и языке СМИ
Выводы
ГЛАВА 2. ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ И МОРФОНОЛОГИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ ОБРАЗОВАНИЯ ФОРМ РОДИТЕЛЬНОГО ПАДЕЖА МНОЖЕСТВЕННОГО ЧИСЛА
2.1. Форма родительного падежа множественного числа существительных с основой на твердый согласный
2.1.1. Названия лиц по принадлежности к национальным, племенным,

этническим группам
2.1.2. Названия лиц по принадлежности к воинским соединениям
2.1.3. Названия овощей, плодов, видов пищи и т.д
2.1.4. Названия предметов, состоящих из двух частей
2.1.5. Названия единиц измерения (электрических, биофизических,
магнитных, денежных)
2.2. Существительные группы pluralia tantum и слова, употребляющиеся преимущественно во множественном числе

2.3. Форма родительного падежа множественного числа существительных с основой на мягкий согласный или шипящий
2.4. Существительные, у которых форма родительного падежа множественного числа отсутствует или затруднена
Выводы
ГЛАВА 3. ВАРИАНТНОСТЬ РОДИТЕЛЬНОГО ПАДЕЖА МНОЖЕСТВЕННОГО ЧИСЛА СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ ОПРЕДЕЛЕННОЙ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ
3.1. Форма родительного падежа множественного числа существительных среднего рода на -це,
3.2. Форма родительного падежа множественного числа существительных среднего рода с конечным
3.3. Существительные, не имеющие словоформ, кроме родительного падежа множественного числа
Выводы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ
ПРИЛОЖЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
При изучении имени существительного особого внимания заслуживает грамматическая вариантность, ярко представленная в русском субстантивном словоизменении. При этом на фоне всей парадигмы необходимо выделить родительный падеж множественного числа (род. мн.), поскольку активный процесс конкуренции вариантов, частотность употребления и разветвленная система значений придают ему статус особой формы. Зависимость родительного падежа множественного числа от лексико-семантических, структурных и морфологических признаков имен существительных приводит к противопоставленности род. мн. остальным падежным формам
множественного числа.
Образование форм род. мн. существительных часто вызывает затруднения, так как именно в этом падеже наряду со стандартными флексиями функционируют нестандартные или вариативные. «Русский человек, даже вполне грамотный, иногда становится в тупик, когда дело доходит до образования формы родительного падежа множественного числа некоторых существительных», - пишет Б.Н. Головин [Головин 1988, 48].
В современном русском языке в родительном падеже множественного числа (род. мн.) существительных всех типов склонения выступают три синонимичные флексии: -ов (-ее, -ёв), -ей и нулевая флексия
распределение и функционирование регулируется морфонологическими, морфологическими, лексическими и словообразовательными факторами.
Общее правило заключается в том, что форму род. мн. с нулевым окончанием образуют существительные, имеющие в именительном падеже единственного числа (далее им. ед.) материально выраженную флексию (озер < озеро, пустынь < пустыня), форму род. мн. с флексиями -ов, -ей имеют существительные с нулевым окончанием в им. ед. (столов < стоп). В соответствии с этой закономерностью существительные мужского рода имеют, как правило, окончание -ов, существительные среднего и женского

Русская символика, 1864-1874, науч.-уч., моногр.); «Он сочинил более 60 притчей» (Н.И. Новиков. Опыт исторического словаря о российских писателях, 1772, науч.-уч.).
Представлена рассматриваемая форма и в поэтических текстах: «Не буду драм писать, не буду притчей плесть» (А.П. Сумароков. Страдай, прискорбный дух! Терзайся, грудь моя!., 1768)1.
Образование притчей по традиции сохраняется в текстах церковнобогословского содержания: «Об этом нам говорит одна из притчей Господних» (митрополит Антоний (Блум). О верности, 1985-1995, церк., беседа); «Мы не будем обсуждать и возможных языческих прототипов Премудрости в Книге Притчей» (С.С. Аверинцев. Премудрость в Ветхом Завете // «Альфа и Омега», 1994, церк., ст.). Ср. «при произнесении этих притчей часто употреблял выражения» (Иоанн Кронштадтский. Живое слово мудрости духовной, 1860-1880, церк.-богосл, поуч.).
Важно также отметить, что вариант притчей, не соответствующий современной литературной норме, употребляется в текстах СМИ новейшего периода, что свидетельствует о потенциальной вариантности формы род. мн. данной лексемы: «для наговаривания текстов небольших притчей, сказок и писем» (Столетие загадки...// РИА Новости, 2008.02.26).
На употребление образования притчей влияет ряд факторов: фразеологизация устойчивого сочетания «Книга Притчей Соломоновых», стилистическая окраска лексемы (высокий стиль), а также фонетические причины. Как видно из приведенных примеров, вариант притчей стилистически ограничен, близок к терминологическому словоупотреблению, другими словами, выступает в устойчивых словосочетаниях в текстах церковно-богословского содержания.
1 «Иногда и лениться не вредно», - Такова этих притчей мораль...» (H.A. Некрасов. Недавнее время, 1863-1871); «Ты мог бы сделаться почтен от сограждан Без притчей и без од!» (Н.Ф. Остолопов. К русскому Бавию, 1816) [Еськова 2008, 647].