Рецепция творчества О.Э. Мандельштама в журналистике и мемуарной литературе

• Автор: Городецкий, Лев Рафаилович
• Шифр специальности: 10.01.10
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 167 с.

Глава 1. Осмысление особенностей творчества О.Э. Мандельштама в журналистике, критике и мемуаристике
Глава 2. Критический дискурс об О.Э. Мандельштаме в зеркале лингвистической поэтики
Заключение
Список источников и литературы
Приложение
Приложение

Общая характеристика работы. Настоящая работа представляет собой попытку анализа взаимоотношений О.Э. Мандельштама - поэта и человека -с русскоязычной культурно-цивилизационной системой («русской цивилизацией») на материале русскоязычной журналистики, критики и мемуаристики. При этом исследуется специфика, причины и типология журналистского и критического. дискурса о Мандельштаме, вербализирующего эти отношения.
Исследование творчества Мандельштама и рецепции его поэзии и прозы занимает все более и более значимое место в изучении культуры 20-го века. Сложились различные школы и типы изучения публикаций и анализа творческого наследия Мандельштама. Популярны как традиционные биографические, текстологические и т. п. исследования, так и работы аналитического плана, выявление и исследование литературных подтекстов, семантических суггестий и т. п., которые сами во многом основаны на идеях поэта, выраженных в его знаменитых статьях.
На этом фоне ясно просматривается преимущественное внимание исследователей к поэзии Мандельштама, сравнительно с его прозой. Необходимо также отметить, что подавляющее большинство имеющихся работ, так или иначе, восходят к книгам Н.Я Мандельштам. Это касается отношения исследователей, как к прижизненным критикам поэта, так и ко многим деятелям культуры и литературы, с которыми Мандельштам встречался на протяжении жизни.
Мандельштамоведение как наука выработало свои собственные многочисленные приемы и способы анализа текста Мандельштама, традицию работы с прижизненными источниками, включая литературную критику, повременную журналистику и позднейшую мемуаристику.

Эти обстоятельства, несмотря на серьезные достижения манделыптамоведения, привели к формированию некоторого замкнутого корпуса тем, проблем и методов исследования творчества поэта. При этом наименее исследованными областями творчества Мандельштама остаются его журналистская и редакционно-издательская деятельность, хотя именно они в существенной степени определили трагическую судьбу поэта.
В самое последнее время многие специалисты по русской литературе обратились к изучению «русско-еврейской» литературы, критики и журналистики.
К настоящему времени рядом исследователей (Р.Д. Тименчик, Д.М. Сегал, О. Ронен, Н. Поллак, М.М. Гейзер, Л.Ф. Кацис и др.) выявлен в текстах Мандельштама целый пласт образов, метафор, подтекстов, сюжетов и т.п., связанных как с жизнью евреев Российской империи, так и с иудейской традицией, отраженной в «русско-еврейской» литературе.
Однако как названные, так и многие другие исследователи не обращали специального внимания на проявления этого пласта в языке Мандельштама и на рецепцию этих проявлений в журналистике и критике, хотя современники неоднократно обращали внимание на особенности не только поэтического идиолекта, но и просто русского языка Мандельштама. В 1990-е - 2000-е гг. этот аспект творчества поэта вновь возник на страницах газет и журналов.
Актуальность данного исследования определяется необходимостью восполнения этой лакуны. Необходимо выявить те особенности поэтического языка Мандельштама, которые бросались в глаза современникам и часто определяли их отношение к творчеству поэта.
Так, известный русский журналист и критик А.Г. Горнфельд, публиковавшийся в различных периодических изданиях, в частности, в «Русском богатстве», «Восходе», «Новом Восходе» и т.д., а впоследствии -герой «Четвертой прозы» и ряда газетных выступлений Мандельштама, говоря об авторе «Камня» и «Тристий», прямо называл его в ряду мелких

Jl.C. Гавронская, несмотря на всю серьезность момента, не могли удержаться от СМЕХА, глядя на Мандельштама»127.
Комические (даже «уморительные») черты считает нужным отметить в своем дневнике 1921 г. и А. Оношкович-Яцына, описывающая, казалось бы, не слишком располагающую к юмору сцену панихиды по Пушкину 10 февраля 1921 г. в Исаакиевском соборе в Петрограде, организованной автором «Камня»: «Идея панихиды принадлежит Мандельштаму. Он бродит под колоннами, выпятив колесом узенькую [цыплячью! - Л.Г.] грудь, УМОРИТЕЛЬНО-ТОРЖЕСТВЕННЫЙ»128.
Описание Э. Герштейн (в мемуарах, опубликованных в России в 90-х гг.) походки и внешности Мандельштама в 1928-29 гг. в точности соответствует описанию нарочито КОМИЧНОЙ внешности клоуна в цирке или героя Чарли Чаплина: «...он удаляется от меня своей СТРАННОЙ, ШАРКАЮЩЕЙ походкой, ВЫВОРАЧИВАЯ НОСКИ»129, «у Мандельштама было СТРАННОЕ сложение, <...> разросшийся в кости таз, очень заметный из-за неправильной постановки ног: пятки вместе, носки врозь. Это создавало отчасти ШАРКАЮЩУЮ, отчасти и вовсе не поддающуюся определению походку»130. А С. Рудаков описывает комическое впечатление, производимое Мандельштамом на публику (и, что существенно, на него самого) в воронежском кинотеатре: «А впечатлительный О. по окончании, как свет зажегся и все встали, на весь зал изумился: “Надюша, как же это может быть такой конец? Это плохая фильма?...Как же?” Публика на отчаяние его интонации стала ХИХИКАТЬ. А он и взволнован и взъерошен, как воробей»131. Там же Рудаков насмешливо описывает, как Н.Я. Мандельштам смеется и иногда издевается над мужем: «И так все время: “ДУРАК, хочешь чаю?” etc. <..> Или еще. О. сидит с ногами на кровати, а
127 Там же. С. 266.
128 Осип и Надежда Мандельштамы в рассказах современников / Сост.: О. Фигурнов и М. Фигурнов. М., 2002. С. 119.
12‘’ Герштейн Э. Указ. соч. С
130 Там же. С. 21.
131 Цит. по: Герштейн Э. Указ. соч. С. 162.