Скоморохи и фольклор

• Автор: Власова, Зоя Ивановна
• Шифр специальности: 10.01.09
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 528 с.; 20х14 см

ВБК ШЗ(2=1Р)
УДК 891.71.09 В
3. И. Власова
В 58 Скоморохи и фольклор. — СПб.: Алетейя, 2001. — 524 с.
ШВК 5-89329
Роль скоморохов в формировании и развитии народной культуры и «красного» устного слова давно и постоянно привлекает внимание исследователей в области общественных наук. Учет произведений фольклора с привлечением архивных и экспедиционных материалов, собранных в последние десятилетия, произведенный автором книги, позволил значительно расширить и углубить представления об искусстве скоморохов как чрезычайно своеобразном и огромном по своему значению И последствиям явлении национальной культуры.
В книге рассмотрена роль скоморохов в формировании и развитии фольклорных процессов, в становлении эпоса, сказки, календарной и свадебной обрядности с ее региональными особенностями, народной необрядовой лирики и устного художественного слова в целом.
Издание осуществлено при поддержке Российского Гуманитарного Научного Фонда (РГНФ),
проект № 99-04-16
. • ч

698І
КВЫ 5-89329
£№785893 293
© Издательство «Алетейя* (СПб.), 2001 г. © 3. И. Власова, 2001 г.
9785893293
К ЧИТАТЕЛЮ
Неиссякающий интерес к скоморохам ставит вопрос об их значении в народной культуре прошлого, в частности в фольклоре. Установить надежные критерии для выявления следов художественного репертуара скоморохов, определить его границы непросто.
Скоморошество, многократно описанное в разных аспектах, как художественно-историческое явление остается трудноопределимым. Оно менялось в веках вместе с условиями народной жизни, становилось все более противоречивым и в новых культурных условиях менее приемлемым —- настолько, что слово «скоморошество» стало служить определением для недостойного кривлянья и грубой шутки.
Скоморохи выделились как социальная группа артистов-ремес-ленников с ростом и изменением древних культурных традиций. Это «всех скорбей знатоки». Они питались соками национальной культуры, специализировались в различных ее видах. Происходил процесс «окультуривания» ими самобытного фольклорного материала, его тщательный отбор, придавалось определенное качество — для большего эффекта в выступлениях. Отсюда пословица «Всяк спляшет, да не как скоморох». От их исполнительства могли возникнуть выражения «играть песню», «играть свадьбу».
С ростом в обществе художественных вкусов и требований возрастал и уровень мастерства народных артистов. Скоморохи не могли не оказывать влияния на культурные процессы своего времени. Созданное ими возвращалось в народ, усваивалось как нечто новое. Трудно уловить и выделить результаты этого сложного процесса, определить контуры его художественного влияния. Исследователь располагает сравнительно поздними записями. Понятия «скомороший репертуар», «влияние скоморохов» условны.
Отобранный для работы материал разнороден по времени появления и жанровым формам. В сборности фактов есть свой недостаток, но он извинителен. Автор стремился не пропустить чего-либо существенного. Скоморошество в фольклоре полностью не понято, не прочитано; в чем-то не уловлено присущее ему своеобразие. Представителей скоморошьих профессий (их разновидностей, по

Власова 3. И. Скоморохи и фольклор
архивным данным, насчитывается более дюжины), зафиксированных по именам в писцовых и таможенных книгах, дошедших от ХУІ-ХУІІ веков, насчитывается около пятисот. Надо учесть, что и книги сохранились не полностью, и древние акты не изучены с исчерпывающей полнотой, и не все скоморохи переписывались, т. к. безусловно стремились уклониться от обязательных повинностей и пошлин. При относительной малочисленности населения городов и деревень влияние этих выразителей художественной культуры было, вероятно, значительным. Красота и богатство слова в памятниках фольклора, сохранившиеся и в речи крестьянства, оказавшие влияние на классическую литературу, — убедительное тому доказательство. Но как найти критерии для выявления доли творческого влияния скоморохов? Исследователь оказывается в положении героя сказки: «Пойди Туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что».
Данная работа представляет лишь заявку на решение сложнейшей проблемы.
Автору приходится порой идти ощупью, вглядываясь, вслушиваясь, кое-где расчищая наслоения и пытаясь восстановить целое из крох, обломков, фрагментов. На этом пути неизбежна известная доля субъективизма, кое-где — излишней категоричности. Автор пользуется методом гипотетической реконструкции, которая не для всех может показаться убедительной. Неизбежны и допущения. Читатель вправе их принять или отвергнуть.
Тексты, использованные в работе, записаны через 150-250 лет после запрещения скоморошьей профессии. Многое дошло до нас в трансформированном виде. Менялись слова, понятия, ритмы речи, но сохранялась «поэзия факта». В фольклорном наследии утрачено больше, чем уцелело. Самая древняя из исторических песен — о Щелкане Дудентьевиче — представляет отголосок тверского восстания 1327 г. против татарского баскака Чол-хана; в ней ощутимы пропуски, произошла замена татарских понятий и слов: «хан» — «царь»; его «шурья» — «удалые Борисовичи»; кроме Костромы и Твери названия городов случайны.
А и деялось в Орде Передеялось в Большой:
На стуле золоте,
На рытом бархате,
На червчатой камке Сидит тут царь Азвяк
(КД. № 4; Гф. № 253, 269)
Концовка песни про убийство Щелкана: «Тут смерть ему случи-лася, / Ни на ком не сыскалося» — своеобразный запев, быстрый,
Глава І. Скоморохи и обряд

Как у нашего царя три беды стряслось:
Три церкви сгорело соборные.
(Корепова. С. 19)
Не менее важны записанные там же таусени с мотивом пира у кн. Владимира по случаю «почестных» крестин (отголосок исторической песни о Скопине) и с мотивом поимки коня, близким соответствующему эпизоду из былины о Казарине. Такого рода мотивы могли быть внесены скоморохами, владевшими былинным репертуаром и приемами народного стихосложения. Со временем они стали непонятны случайным исполнителям колядок, когда исчезли из быта и былины, искажались и забывались. Скоморохи же, как и другие инициативные профессиональные обходники, были заинтересованы в получении наибольшего количества даров и использовали для величания хозяев известные им различные поэтические мотивы. Возможно, именно этим и объясняется сходство некоторых мотивов в колядках, вьюнишных песнях и подблюдных припевках. К сожалению, русские колядки учтены не полностью, лишь наиболее популярные опубликованы в качестве избранных образцов в антологиях. Они вполне заслуживают тщательного учета по архивным фондам, в том числе и личным архивам краеведов, и отдельного специального издания, как это сделано у белорусов в специальном томе календарной поэзии.
Идеализированные представления о богатом крестьянском хозяйстве отразились не только в мотивах терема и двора, но и в содержании благопожеланий щедрому хозяину:
У хозяина в дому Велись бы ребятки,
Телятки и ягнятки Да еще жеребятки!
Кто выдаст пирога —
Полон двор живота!
Кто не выдаст пирога —
Тому нет живота!
В благопожеланиях живо изображено идущее домой стадо скота:
Чтобы сто тебе коров Полтораста быков Пятьдесят жеребцов,
Пятьдесят меринов!
Во луга они идут Да помыкивают,
Из лугов они идут Да поигрывают.