Локально-групповые прозвища в традиционной культуре: функциональность, жанровая система, этнопоэтика

• Автор: Дранникова, Наталья Васильевна
• Шифр специальности: 10.01.09
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Архангельск
• Количество страниц: 379 с.

Глава I. Историография вопроса

§ 1. История терминологии

§ 2. Публикация присловий

§ 3. Изучение локально-групповых прозвищ

Глава II. Функциональность и состав прозвищного фольклора

§ 1. Контекстуальность ЛГИ

§ 2. Функциональность

§ 3. Структурная классификация ЛГИ

Глава III. Мифология имени: прозвищное имянаречение

§ 1. Коллективные прозвища как единица ономастической системы

§ 2. Табуирование имени в народной культуре

§ 3. Прозвищные мотивации и детская речь
§ 4. Звукоподражание и прозвищная словесность
§ 5. Иноэтнические прозвища и когнитивные стереотипы
§ 6. Коннотации и мотивации локально-группового прозвища «чудь» 51 § 7. Ключевые локально-групповые прозвища Архангельского региона 55 Трескоеды
Водохлёбы
Икотники / колдуны
Лапотники
«Птичьи» прозвища
Глава IV. Лексико-семантические группы присловий
§ 1. Терминологический аппарат и подходы
§ 2. Географический код
Прозвища по географическим наименованиям и объектам
Бытовые катойкопмы
«Чужие» этнонимы и топонимы
Прозвища неславянских этносов
§ 3. Культурно-хозяйственный код
Профессиональный код
Кулинарно-гастрономический код
Прозвища, характеризующие особенности одежды и обуви
Поведенческие прозвища
Прозвища, высмеивающие особенности бытового уклада
§ 4. Культурно-исторический код
Код, связанный с местной историей
Конфессиональный код
Эзотерический код
§ 5. Антропологический код
Соматический код
Фонетико-лексический код

§ 6. Природный код
Фаунический код
Орнитонимический
Зоонимический
Ихтионимический
Флористический код
Микологический код
Глава V. Корильные мотивы в песенном фольклоре
§ 1. Корильные песни о разных по наименованиям деревнях
§ 2. Песни с характеристиками жителей соседних деревень
§ 3. Песни-диалоги о взаимоотношениях полов
§ 4. Песни смешанного типа
§ 5. Частушки с прозвищами и характеристиками жителей различных
Деревень
§ 6. Цепевидные структуры прозвищных песен и частушечных спевов
Глава VI. Прозвищные нарративы
§ 1. Используемые подходы и терминология
§ 2. Анекдоты о глупых и хитрых соседях и «инородцах»
§ 3. Предания, объясняющие происхождение присловий-прозвищ
§ 4. Повседневные рассказы
Глава VII. Локально-групповые прозвища в фольклоре речевых ситуаций
§ 1. Прагматика
§ 2. Жанровый контекст
§ 3. Городская прозвищная словесность
Заключение
Условные сокращения
Библиографический список
Приложения
Приложение I
Корильные песни и частушки о разных по наименованиям деревнях из архива Лаборатории фольклора ПГУ
Приложение II
Прозвищный тезаурус Архангельской области
Приложение III
Указатель присловий-прозвищ к диссертации
Приложение IV
Список исполнителей
Приложение V
Список собирателей
Приложение VI
Словарь диалектной и малоупотребительной лексики

Объектом нашего исследования являются тексты, содержащие коллективные, или локально-групповые, прозвища и характеристики, которые даются представителям различных местных групп. Терминологически мы считаем возможным называть их «присловьями» (В.И. Даль, Д.К. Зеленин, И.Ю. Карташова и др.). Русской фольклористикой была заложена традиция их объединения с прозвищами-номинативами, которой мы и придерживаемся в своей работе.
Исследование предпринято на материале записей, сделанных на территории Русского Севера и северо-запада России (Архангельской, Вологодской, Кировской, Мурманской, Новгородской областей, Карелии и Республики Коми). Это позволило ввести в научный оборот новые ментифакты и тексты народной культуры. Большая часть материала была записана в Архангельской области. Это объясняется несколькими причинами. Прежде всего тем, что Архангельский Север был зоной активных этнических контактов, которые усиливали развитие прозвищной традиции в регионе. Кроме того, удаленность и труднодоступность ряда районов области привели к обострению субэтнического сознания их жителей и желанию сохранить ими свою инаковость. В Архангельской губернии коллективные прозвища и тексты, содержащие их, получили весьма широкое распространение, чему способствовала история заселения этого края русскими и особенности хозяйственного уклада местных жителей. Нередко на берегах одной и той же реки, а порой в расположенных по соседству группах деревень живут потомки переселенцев из разных областей России. На протяжении столетий они активно общаются и со своими соплеменниками, и с представителями коренных народов. Занимаясь охотой в лесу, зверобойным промыслом, рыбной ловлей, торговлей и лесосплавом, северяне издавна ведут мобильный образ жизни, хорошо осведомлены о поселениях, на сотни километров отстоящих от их родных деревень. Все это актуализирует противопоставление «своих» и «чужих», способствует не только созданию большого массива оригинальных произведений прозвищного фольклора, но и проникновению соответствующих мотивов и формул в другие жанры народного творчества. Эти факторы стимулировали создание «своих» текстов, понятных только локальным группам. В качестве сравнительного материала в диссертации привлекаются также тексты, относящиеся к другим регионам России.
■ В работе используются диахронный и синхронный методы анализа прозвищного фольклора, записи которого охватывают более чем полуторавековой период.

Сравнение представителей локальных групп населения с евреями обычно имеет негативный оттенок: шенкурята - хуже евреев (3. Приходченко, 1980). Поговорка передает отрицательное отношение к жителям Шенкурска, которые любили противопоставлять себя соседям. Ими высоко оценивалось местоположение города и его историческое прошлое. Еврей в прозвищной словесности хитер и изобретателен: пакшары-евреи (д. Пакшеньга, Вел.) - так ах прозвали за их изобретательность и хитрость (В.Е. Горбунова, 1929). Коннотации, связанные с еврейским богатством, нашли отражение в различных КП. Прозвище слободские — грободёры, жидокопы (пос. Слободской, Вят.) также восходит к стереотипному восприятию еврея. Оно возникло в связи с тем, что жители Слободского когда-то выкопали из могилы богатого жида и сняли с него одежду [Спасский, с. 143]. Во время засухи и других природных катаклизмов существовал обычай выкапывания трупов «заложных» покойников (умерших неестественной смертью) [153, с. 109]. С ними в народном сознании сближались покойники-иноверцы. Отголоски этого обряда можно обнаружить в ЛГП жидокопы.
Негативное восприятие еврея типично не только для Северо-Запада России, но и для других ее регионов. В словаре В.И. Даля отмечается, что слово жид (старинное народное название еврея) относится к «скупому, скряге, корыстному скупцу» [99, т. 1, с. 595].
В венгерских пословицах и автохтонных толкованиях, посвященных евреям, эксплицируются такие их качества и свойства, как лень, лицемерие, кровожадность, развращенность, алчность и инфернальность [438, р. 119-121]. Отметим, что в северо-западной традиции на первое место ставятся жадность и материальное благополучие еврея, в венгерской - лень и лицемерие.
Рыжий цвет волос, по народным представлениям, соотносился с категорией «чужого» и ассоциировался с нечистой силой. Представители других этносов получали прозвища и характеристики, в основе которых - рыжий цвет волос. Это поверие нашло отражение в различных паремиях: Упрям, как рыжий зырянин', Зырянин рыж от Бога, татарин рыж от черта [Даль, т. 2, с. 63] и др. «Нечистота» рыжего распространялась не только на другие этносы, но и на соседние группы населения. Рыжими тараканами называли жителей деревни Матигоры Холмогорского района (Арх.).
Дело в том, что местные парии по какой-то причине рыжие, как тараканы, так за 1(вет их волос их прозвали.
(Д. Голенищева, 1985)