Поэтика конспирологического романа

• Автор: Слесарева, Дарья Олеговна
• Шифр специальности: 10.01.08
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2014
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 206 с.

Содержание
Введение
Глава 1 Феномен конспирологического сознания
§ 1 Конспирологическое мышление
§ 2 Массмедиа как почва для конспирологии
§ 3 Конспирология: фикция и нон-фикшн
Глава 2 Конспирологический ромап: формула и жанр
§ 1 Конспирологический роман как понятие
§ 2 К вопросу о терминологии конспирологического жанра
§ 3 Генезис конспирологического романа
§ 4 Конспирологическая формула повествования
Глава 3 Художественный мир конспирологического романа
§ 1 Теория заговора как основная тема конспирологического романа
§ 2 Герой и тёмные силы: система персонажей
§ 3 Криптоистория здесь и сейчас: время
§ 4 Конструкция и деконструкция реальности: топосы
§ 5 Художественный мир как отражение конспирологических мифов.... 121 Глава 4 План выражения конспирологического романа (на примере
романа В. Сорокина «Лёд»)
§ 1 «Лёд» и «Трилогия» Сорокина
§ 2 Субъектная организация
§ 3 Композиция
§ 4 Особенности языка
Выводы
Заключение
Список использованных источников и литературы

Введение
Тема исследования - поэтика конспирологического романа. Он предполагает повествование об обнаружении законспирированной организации и последующем её разоблачении. Данное исследование касается как структуры художественного произведения, так и феномена конспирологии (от англ. «conspiracy» - «заговор» и греч. «logos» - «учение»), поэтому значимостью для нас обладают не только труды по филологии (в частности, по современной нарратологии), но и по конспирологии и о конспирологии.
Под конспирологией понимается такая интерпретация исторических событий, суть которой можно условно выразить так: «докопаться до правды, скрываемой от широкой общественности». Она строится на теории заговора -совокупности гипотез, пытающихся представить событие или процесс как результат сознательных действий тайной группы людей.
Данная тема является одной из самых обсуждаемых в современных массмедиа1. В образованных слоях населения к конспирологии относятся весьма скептически. В ней видят некий набор предрассудков, скопление фантастических гипотез и дешёвых сенсаций. Однако конспирология в различных областях современной культуры возрождается с завидным постоянством. Человеку становится проще принять однозначные заблуждения, чем оставаться в неведении, неопределенности, не найти ответа на всё более и более множащиеся вопросы. Конспирология - это своеобразный способ эскапизма, уход от анализа и принятия решения. В то же время, в ней есть и здравое зерно: конспирология базируется на архетипическом
'Само слово «конспирология» становится модным в СМИ. Всё чаще мы слышим о новых причинах тех или иных катастроф (например, «Конспирологические версии апокалипсиса в Японии») и альтернативного развития истории (например, «Кто развалил Советский Союз?»). Центральное телевидение заполонили художественные и документальные фильмы о тайных обществах (будь то «жидомасоны» или инопланетяне), ведётся пропаганда поляризации мира и противостояния некоторых законспирированных организаций (в том числе тех, которые хотят «уничтожить» Россию), а население зачитывается псевдодокументальными романами о тайнах сталинской эпохи и альтернативной истории.

противопоставлении «свой - чужие» и возникает в момент чрезвычайного положения, когда официальные объяснения не вызывают доверия или имеют внутренние противоречия. Многие ученые начинают обращать на данный феномен всё более пристальное внимание и говорят о необходимости его изучения, так как, захватывая умы людей, конспирология может стать орудием манипулирования.
Корпус текстов, касающихся конспирологии, можно разделить на следующие группы: 1) продукты массмедиа (всевозможные таблоиды,
интернет-порталы, исследовательские или мемуарные монографии, документальные фильмы и телепередачи, в которых выдвигается и околонаучными способами доказывается та или иная теория заговора)1; 2) научные исследования феномена конспирологии (статьи, диссертации и монографии по истории, политологии, социологии, культурологии, философ, психологии, филологии, посвящённые изучению теории заговора с разных сторон)2; 3) конспирологические романы (сюда входит, с одной стороны, массово-развлекательная формульная литература, строящаяся на сюжете расследования теории заговора, и, с другой, инновационная литература, использующая популярную конспирологическую формулу как инструмент для авторской рефлексии).
Явление конспирологии напрямую связано с появлением массмедиа, которые создают симулятивную реальность. Это пространство, которое мы можем только увидеть благодаря различным технологиям, но не можем потрогать или вступить с ним в диалог. Массмедиа всегда вызывают недоверие, так как их кто-то показывает, но мы не знаем кто. В некотором смысле, теория заговора заменила религию, так как находится на грани между наукой и верой и
1 Такие произведения мы можем условно назвать литературой нон-фикшн: деловая или критическая проза без вымысла, претендующая на достоверность.
2 Иногда бывает тяжело провести грань между литературой конспирологической и исследующей конспирологию, так’как конспирологи пытаются использовать те же научные методы. Зачастую исследование, начатое как изучение конспирологических мифов, заканчивается в итоге выдвижением авторской теории заговора.

часто понимаются технические средства регистрации данных, такие как бумага, киноплёнка или компьютер. Но эти технические средства в свою очередь являются вещами в архиве, за которыми опять же стоят определённые производственные отношения, электросети и экономические процессы. А что скрывается позади этих сетей и процессов? Ответы становятся всё более неопределёнными: история, природа, субстанция, разум, желание, ход вещей, случай, субъект. Следовательно, позади знаковой поверхности архива предполагается существование тёмного, субмедиального пространства, где нисходящие иерархии знаковых носителей уходят в непроницаемые глубины. Это тёмное, субмедиальное пространство образует Другое архива, своего рода другое другое - наряду с профанным пространством за пределами архива...» [2.46. С. 16].
Б. Гройс отождествляет вопрос о сущности медиального носителя с классическим поиском онтологии действительности. Суть проблемы заключается в том, что наш взгляд не может одновременно находиться и в области архива, и в области профанного. Наблюдая культурные знаки, мы задаёмся вопросом о субмедиальном пространстве, о сущности носителя медиальной поверхности. Однако чтобы ответить на этот вопрос, придётся выйти в область профанного (перевернуть картину холстом вверх, выключить компьютер, разобрать телевизор), чтобы понять саентистскую сущность медианосителя. Получается, что субмедиальное пространство не совпадает с профанным.
«Субмедиальное пространство должно оставаться для нас смутным пространством подозрений, догадок, опасений - но также неожиданных открытий и невольных прозрений. Позади знаковой поверхности публичных архивов и медиа мы неизбежно предполагаем манипуляции, заговоры и интриги. Отсюда ясно, какого рода ответ мы ожидаем услышать на медиа-онтологический вопрос - ответ этот не имеет ничего общего с каким бы то ни было научным описанием. Скорее мы, как зрители, имеющие дело с медиальной поверхностью, надеемся, что тёмное, скрытое, субмедиальное