Прагматика художественной словесности как предмет литературного самосознания

• Автор: Турышева, Ольга Наумовна
• Шифр специальности: 10.01.08
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Екатеринбург
• Количество страниц: 375 с.

Оглавление
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. Чтение как предмет гуманитарного знания и аналитика его художественного изображения: к теоретическим и методологическим основаниям исследования
§1. Чтение в ракурсе феноменологического осмысления . . .
§ 2. Литературно-ориентированное поведение как предмет научной рефлексии 44 § 3. Художественная рецепция в аспекте исторического описания .
§4. Чтение в составе изображенного события и его аналитика
ГЛАВА II. Изображение читателя в литературе традиционализма
§ 1. Чтение в рамках нормативного типа ментальности
1.1. Специфика нормативной ментальности
1.2. Нормативная концепция чтения . . . . .
1.3. Специфика рецептивной программы в литературе
нормативизма
§ 2. Чтение как фактор нормативного самосозидания: Аврелий Августин .
§ 3. Чтение как событие грехопадения: Данте Алигьери
§ 4. Чтение как форма гармонизации опыта: Дж. Боккаччо . . .
§ 5. Чтение как фактор миростроительства: М. де Сервантес . . .
§ 6. Чтение как фактор выбора поведенческой стратегии: У. Шекспир .
§ 7. Чтение как фактор «облагораживания природы» и моделирования героического поступка: Ш. Сорель, Ж.-Б. Мольер, А. Фюретьер, Дж. Аддисон
§ 8. Чтение как фактор «освобождения» естественного человека: Ж.-Ж. Руссо,
И. В. Гете
§ 9. Выводы . . . . . . . . . .
ГЛАВА III. Изображение читателя в литературе креативизма
§1. Чтение в рамках ментальности «уединенного» сознания . . .
1.1. Специфика ментальности «уединенного» сознания . .
1.2. Концепция чтения в эстетике креативизма . .
1.3. Специфика рецептивной программы в литературе

креативизма . . . . . . . . .
§ 2. Читательский опыт как фактор цитатного моделирования поступка .
§ 3. Читательский опыт как фактор семантизации поступка и мира . .
§ 4. Читательский опыт как фактор самоидентификации . . .
§ 5. Читательский опыт как фактор культурной инициации . . .
§ 6. Читательский опыт как фактор моделирования стратегии сопротивления
§ 7. Читательский опыт как фактор эстетического переживания . .
§ 8. Фактор вытесненного и отсутствующего чтения в истории героя .
§9. Выводы . . . . . . . . . .
ГЛАВА IV. Изображение читателя в литературе рецептивизма
§ 1. Чтение в рамках постклассической эпохи
1.1. Ментальный абрис XX века
1.2. Концепция чтения в эстетической мысли XX века .
1.2.1. Модернизм
1.2.2. Постмодернизм
1.3. Специфика рецептивной программы
в литературе рецептивизма
§ 2. «Книжный человек» в осуществлении проекта утешения . . .
§ 3. Читатель в осуществлении проекта интерпретации . .
§ 4. Читатель в осуществлении проекта преобразования жизненного контекста, эксперимента или приключения
§ 5. Читатель в осуществлении проекта самоопределения . . .
§ 6. Читатель в осуществлении проекта самоутверждения . .
§ 7. Читатель в осуществлении проекта коммуникации с Другим и сопричастия Другому . . . . . .
§ 8. Читатель в поисках смысла и оправдания жизни . . .
§ 9. Изображение литературы как фактора воздействия и власти .
§ 10. Читатель в осуществлении проекта сопротивления . .
§11. Выводы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА
Введение
Данное исследование посвящено изучению такой формы литературного самосознания, предметом которой является проблема функционирования художественного слова в жизни читателя.
В современном литературоведении феномен литературного самосознания принято связывать с явлением непосредственного включения тех или иных форм авторской рефлексии о литературе в саму ткань художественного произведения1. По формулировке, приводимой М. А. Хатямовой, это своего рода «сплав художественного изображения с демонстрацией художественных принципов» [Хатямова 2009, 7]. Реализация литературного самосознания в поэтике произведения описывается при этом посредством аналитики «литературоцентричных» форм сюжета и повествования - форм, в которых так или иначе выявляется отношение автора к литературе, а именно к литературной традиции, к литературному контексту, к собственной творческой манере, к экзистенциальным аспектам художественного творчества и судьбы художника. Непосредственным предметом анализа в этом случае становятся прямые авторские рассуждения о природе словесности, или изображение самого процесса написания произведения, или повышенная литературность авторского письма, проявляющая себя в тех или иных формах интертекстуальности и демонстрации «’’созданности” ... художественной реальности» [Хатямова 2008, 17]. Используемый в качестве обобщающего в отношении всей совокупности данных форм термин «металитературность» при этом употребляется в отношении почти исключительно тех произведений, в которых литература становится предметом авторской рефлексии с точки зрения ее феноменальной природы, то есть как феномен деятельности авторского сознания в отношении создаваемого текста (понимаемого автором в качестве элемента литературы и элемента собственной жизни), как результат сложного взаимодействия тех ментальных актов, посредством совокупности которых осуществляется творчество как путь в литературе. Именно
1 В то же время очевидна тенденция расширения содержания данного явления в современной науке. Так, О. Ю. Анциферова считает собственно текстовую форму литературного самосознания лишь одним из его проявлений, перечисляя среди других такие авторефлексивные формы, как автопародия, автографическая транстекстуапьность (создание иных редакций и иных жанровых версий произведения), литературнокритические работы автора, его записные книжки, дневники, наброски, письма [Анциферова 2004].

Проблематизация данного механизма художественной рецепции, начиная с 60-х годов XX века, была предпринята целым рядом исследователей, в частности, У. Эко. В работах «Открытое произведение» и «Роль читателя» чтение также рассматривается У. Эко как процесс реализации читателем той рецептивной модели, которая задана самим текстом.
В концепции создателя аффективной критики С. Фиша работа читателя над текстом осмысляется в другом ключе. Фиш рассматривает чтение как процесс, обусловленный не коммуникативными «заданиями» текста, а индивидуальными предпочтениями и личностными качествами читателя. В работе «Литература в читателе: аффективная стилистика» (1970) Фиш целиком детерминирует рецепцию спецификой организации сознания отдельного реципиента, в результате чего текстовая семантика в трактовке С. Фиша оказывается тотальным результатом читательской деятельности.
Специфически характер читательской деятельности объясняется внутри различных вариантов французского постструктурализма (Ж. Деррида, Р. Барт, Ж.-Ф. Лиотар, Ж. Бодрийяр, М. Фуко) и американского деконструктивизма (П. де Ман, Дж. X. Миллер, X. Блум). В рамках данного направления значение индивидуальнопсихологических аспектов чтения, как известно, упраздняется: чтение трактуется как культурно закодированный процесс, детерминированный отнюдь не коммуникативными заданиями текста реципиенту и не индивидуальными интерпретационными стратегиями последнего, а совокупностью таких надличностных факторов, как язык, социальный контекст, гендерная и расовая принадлежность, культурные конвенции и т. д. В результате чтение осмысляется либо как бессознательное подчинение читателя суггестивной власти текста, либо как тотальное производство его смыслов «сильным» читателем (X. Блум). Недаром Р. Барт разграничивает «чтение-удовольствие» (потребление) и «чтение-наслаждение» (смысловое производство, аналогичное письму).
Итак, основные рецептивные теории XX века описывают деятельность читателя по семантизации текста в совокупности следующих моделей: диалог сознания читателя с текстом (структурная феноменология Ингардена, рецептивная эстетика, теория коммуникативного сотрудничества У. Эко), подчинение читателя