Становление реализма в творчестве Юзефа Крашевского (повести и романы 30-40-х годов)

• Автор: Малюкович, Светлана Дементьевна
• Шифр специальности: 10.01.04
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1984
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 210 c. : ил

ГЛАВА I

На пути к реализму

Глава II

"Поэт и мир" и другие романы о творческой личности 75—

Глава III

Повести из "крестьянского цикла"

Глава IV

"Волшебный фонарь" и его значение в формировании польского социального романа

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Проблема реализма как историко-литературного явления и специфического принципа художественного отражения находится в центре современного литературоведения. С реализмом связаны выдающиеся достижения и открытия в мировой литературе, начиная о середины прошлого столетия до настоящего времени, ^го подтверждает историческую жизненность реалистического художественного метода, стимулирует обращение ученых к исследованию его различных аспектов.
Изучение философско-эстетической сущности реализма, процессов его становления и развития не только сохраняет, но приобретает особую актуальность в период обострившейся идеологической борьбы в мире. В овете сегодняшних сложных проблем, переживаемых польоким социалистическим обществом и его культурой, становится очевидным значение идейно-эотетической борьбы вокруг вопросов реализма в литературоведческой науке Народной Полыни. "Дискуссия о реализме, а ее следует считать одной из самых важных в литературоведении всего нашего послевоенного тридцатилетия, — подчеркивает польский критик Я. Рогозиньокий, — не закончена и сегодня, и все это время "спор о реализме" ... оказывал влияние на формирование нашей современной литературы"*. Немало польских литературоведов и критиков, подверженных влиянию буржуазных теорий, рассуждало о социальном индифферентизме иокусства и литературы, их неангажированности, приоритете авангардистских течений. Имели место догматические и упрощенные интерпретации понятия "реализм", вульгарно-примитивные
* Рогозиньокий Я. Изменения в художественной литературе за 30 лет ПНР. — В сб.: Поиски и перспективы. Литературно-художественная критика в ПНР. М., 1978, с. 209.

толкования социалистического реализма , недооценка значения реализма в современном литературном процессе3. Против попыток сузить художественные и познавательные возможности реалистического искусства, усомниться в нем как ведущем пути художественного развития человечества ведут борьбу польокие теоретики и критики литературы, вооруженные маркоистско-ленинской методологией. "Наша критика, — пишет В. Навроцкий, — уделяет внимание вопросам реализма, общественной роли литературы и ущербности идеи автономности искусства, ответственности писателя за формирование общественного сознания, идеологической направленности искусства"1*'.
Советское литературоведение трактует социалистический реализм как новый тип художественного сознания, художественную систему, впитавшую и развившую на новой основе открытия и завоевания искусства прошлого. Важнейшая художественная предпосылка современного реализма (критического и социалиотичеокого) — реализм XIX века.
Его ядром, оущностью является объективное отражение закономерностей общественного развития, конкретно-историческое изображение че2 В.А. Хорев указал на упрощенную трактовку социалистического реализма- М. Гловиньским в "Словаре литературных терминов" (1976). См.: Хорев В.А. Становление социалистической литературы в Польше. М., 1979, с. 6.
3 Например, в монографии Л. Эвстахевича (Eustachiewicz Ь. Obraz wsp6lczesnych pr^dow literackich.Warszawa, 1976 ) широко представлены самые различные нереалистические направления и течения в литературе и искусстве XX века; реализм оценивается только как их "равноправный партнер", а социалистическому реализму — ведущему направлению в литературах социалистических стран — даже не отводится специального раздела.
^ Навроцкий В. Общественная миссия литературной критики. — Вопросы литературы, 1975, № 12, с. 116.

В "Цветке папоротника" Крашевокий обратился к легенде, в фантастической форме зафиксировавшей извечную мечту народа о счастье. Писатель интерпретирует фольклорный оюжет, подчиняя его филооофским размышлениям о мире и человеке, человеческом счастье. Он выдает свое произведение за одну из историй, рассказанных в берлинском кафе Гофманом.
"Надежды и потребности дают человеку больше радости, чем их осуществление"38, — к такому выводу приходит герой Крашевского, утратив всякий интерес к жизни и ее материальным благам. Волшебный цветок принес ему, в прошлом бедняку, богатство и возможность исполнения любого желания. Но это не сделало его счастливым. Наоборот, жизнь превратилась "в оплошную муку": он всем пресытился и, "не зная, чего еще хотеть , завидовал минуте, когда зарабатывал на кусок черствого хлеба"3^.
В отличие от Гофмана польокий писатель пытается разрешить романтический конфликт в действительности, но это оказываетоя невозможным. "Я гоняюсь за счаотьем, но его нигде нет, у меня еоть вое, но это не радует, мне все надоело"2*8, — повторяет герой. Обладая чудесной способностью проникать в души людей, он видит в них только холод и обман. Внутренне опустошенный, трагически одинокий, он обречен на жалкое существование в течение целых столетий.
Крашевский снова дает материал, позволяющий рассматривать его фантаотику в аспекте романтической иронии. Смерть близких герою людей трактуется как оледствие невзначай оброненных им слов (к примеру: "Глаза бы мои вао не видели"2*'1), мгновенно приобретающих магическую силу. Сам же герой, как бы ни желал себе смерти, не моКгааге«ак1 «Г.1. ПеЗ^ггутка ро э1;о11саски— 1п: Кгаагеиак! «1.1.
1?/ес1г6«к1 ИЛегаскХе. 'Ра^ав^сипе 1 Ы.а'ЬогусапеЛ11по,1839,в.157.