Философия трагедии в творчестве Ю. О Нила

• Автор: Рыбина, Полина Юрьевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 135 с.

СОДЕРЖАНИЕ:
Глава I. Философия трагедии Ю О’Нила
Глава II. Трагический универсум Ю. О’Нила
Часть 1. Темы жертвы и рока: “Император Джонс”, "Крылья даны всем
детям Божьим”, ’’Луна для пасынков судьбы”
Часть 2. “Безнадёжная надежда”: “Разносчик льда грядёт”
Заключение
Библиография

Драматургия Юджина О'Нила (Eugene O’Neill, 1888-1953) сыграла решающую роль в становлении американской драматургии и американского театра XX века в целом. О'Нил создаёт театр, порывающий с чисто развлекательной, псевдоромантической традицией, с одной стороны, и несколько провинциальными пьесами национального колорита — с другой. Впервые на американской сцене заявляет о себе высокая трагедия, имеющая не только национальное, драматургическое, но и общелитературное мировое звучание.
О’Нил — один из величайших трагиков XX века. Пристальное внимание к трагическому в искусстве и современной действительности в целом (1910-е — 1940-е годы) явилось причиной того, что драматург фактически ни разу не обратился к другому жанру. Трагедия стала для него наиболее адекватной формой воплощения художественных и философских идей. Вместе с тем, его сценический язык чрезвычайно богат: приметы экспрессионизма соседствуют в нём со стилистикой театра масок, традиции поэтического театра — с отличительными чертами психологической драмы.
Можно наметить определённый круг проблем, интересующих О’Нила. Характерной особенностью его пьес не без оснований считают трагический разлад между мечтой и реальностью. Обычно эта ситуация ведёт к утрате иллюзий, невозможности для личности, хранящей веру в некий идеал, найти своё место в окружающей действительности. Слепком социума у О’Нила оказывается
семья — то сжатое пространство, где бушуют различные конфликты: между отцами и детьми, мужем и женой, сознательным и бессознательным, полом и характером. Их истоки коренятся в прошлом, с трагической неизбежностью подчиняющем себе настоящее. Былая вина требует искупления, и часто действующие лица пьес вынуждены взять на себя ответственность за грех, совершённый не ими. Отсюда дополнительные измерения как трагического конфликта, так и определённой им о’ниловской философии трагедии. Герой находится в борьбе с самим собой, с своим призванием, природой, Богом.
Общность проблематики свидетельствует о том, что стилистическое богатство и разнообразие пьес неслучайно. О’Нил — один из самых ищущих авторов театра XX века. Его поиск сопровождался творческими кризисами и даже угрозой провала. Цель нашей диссертации — доказать, что трагедия видится О’Нилу не раз и навсегда сложившимся, “каноническим”, жанром с определённой тематикой и средствами её театрального воплощения. Модернистская трагедия требует от своего создателя принципиального эклектизма, способности творчески осмыслить самые разные взгляды на трагическое, для того чтобы предложить новый взгляд на назначение этого древнейшего вида драмы. Тем более это верно по отношению к О’Нилу: его творчество действительно позволяет говорить о вполне оригинальной философии трагедии. В центре нашего внимания оказывается не столько трагедия как жанр, сколько о’ниловская “версия” трагедии человека XX столетия.
Термин “философия трагедии”, заимствованный нами у русских мыслителей (Н. А. Бердяева, Льва Шестова), позволяет указать на те стороны драматургии О’Нила, которым до сих пор, на наш взгляд, не уделялось

драматурга, вспоминает, что О’Нил делал выписки из “Заратустры”; часть их хранится сейчас в библиотеке Йельского университета.
Влияние Ницше на О’Нила невозможно свести к определённому набору идей и мотивов, почерпнутых в работах немецкого философа. Скорее чтение Ницше сказалось на тематике пьес, на системе оппозиций, актуальных для американского драматурга (рассудок — страсть, рациональное — иррациональное, порядок — хаос, индивидуация — первоединое, радость — боль). Воздействие ницшевской образности угадывается в особых сценических символах О’Нила (маски, смех, танец).
О’Нилу оказалась близка идея “смерти Бога”, подразумевающая интенсивное, по-своему религиозное переживание бытия. Принять мир без Бога можно, только веря в “вечное возвращение”, то есть в возможность всякий раз заново проживать мгновения жизни, обновляться, умирать, чтобы воскреснуть. О’Нил почерпнул у Ницше эту героическую настроенность и сделал её неотъемлемой частью своей философии трагедии. Поражение для идеалиста неизбежно, заложено в самой сердцевине мира но отважиться на это поражение необходимо. Бунтовщик должен проявить себя даже ценой собственной жизни.
Чрезвычайно важным оказывается для О'Нила ницшевский образ сверхчеловека. С одной стороны, он подтолкнул драматурга к созданию героических характеров (Лазарь). С другой, — явился поводом к полемике с Ницше.
О том, что трагедия стремится подражать "людям лучшим, нежели нынешние" (48а16), пишет ещё Аристотель. Но он имеет в виду оставшийся в прошлом "золотой век", а Ницше связывает понятие "лучшего" с грядущим сверхчеловеком, чьё "пришествие" — в будущем.