Проза Инго Шульце: проблема текста

• Автор: Урупин, Иннокентий Яковлевич
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 225 с. : ил.

Глава первая. Интертекстуальность, «постпсихотический
дискурс» и коммуникация
Глава вторая. Локализация тотального: апроприация стратегий московского концептуализма
Глава третья. Коммуникативность в абсурде: «33 мгновенья
счастья» и творчество Д. Хармса
Глава четвертая. Пространство Петербурга: непродуктивные
мифологемы как основа возможной коммуникации
Глава IIятая. Немецкие интертексты сборника Шульце:
‘свое’, не отменяющее ‘чужого’
Заключение
Приложение I. Разговор с Инго Шульце
Приложение И. Инсталляция И. Кабакова «Страдания художника,
или “заговор бездарностей”»
Список использованной литературы и видеозаписей
Среди немецкоязычных авторов, получивших известность в 1990-е гг., одним из наиболее заметных объектов внимания критики является уроженец Дрездена Инго Шульце (р. 1962)1. После присуждения ему премии им. Эрнста Вильнера в Клагенфурте на бахмановских чтениях 1995-го г.2 и последовавшего вскоре выхода книги «33 мгновенья счастья. Записки немцев о приключениях в Питере»3 - сборника историй, местом дєйствїія которых является Петербург начала 1990-х гг., - в газетах, прежде всего немецкоязычных, появились десятки критических публикаций4. Выход второй книги Шульце,
1 Ср. констатацию критика-‘недоброжелателя’: «Инго Шульце <...>, вероятно, нужно рассматривать как самого успешного немецкоязычного прозаика 90-х гг. Пять литературных премий <...> были присуждены ему только с 1995-го по 1998-й г. Едва ли какого-то другого автора столь единодушно чествовали газетные рецензенты <...>». -Schalk A. Produktion eines Stars oder Geschichten aus der Ostzone. Überlegungen zum öffentlichen Fall Ingo S. // Juni. Magazin für Literatur & Politik. 2000, Nr. 32 (November), S. 105-115. S. 105. Ср. также: Auffermann V. Ein Star für alle Jahreszeiten. Ingo Schulzes «Simple Storys» widerlegen die Marktmechanismen // Süddeutsche Zeitung v. 10. Juli 1998.
2 Шульце участвовал в этом литературном соревновании с текстом, который вошел в сборник «33 мгновенья счастья» как 6-я история. Обсуждение текста членами жюри опубликовано в книге: Schwandter Т. (Hg.) Klagenfurter Texte. Ingeborg Bachmann-Wettbewerb 1995. München, 1995, S. 168-179.
3 Cm.: Schulze I. 33 Augenblicke des Glücks. Aus den abenteuerlichen Aufzeichnungen der Deutschen in Piter. Berlin, 1995; Шульце И. 33 мгновенья счастья. Записки немцев о приключениях в Петере / Пер. А. Березиной. СПб., 2000.
4 Некоторые газетные публикации, посвященные прозе Шульце, приведены в третьем разделе библиографии данной работы.

романа «Simple Storys»5 (1998), посвященного первым посткоммупистиче-ским годам в бывшей ГДР, вызвал еще более мощную волну газетной критики, в основном доброжелательной. Дополнительными моментами, демонстрирующими позиции Шульце на немецкоязычной литературной сцене, являются высокая оценка, данная его творчеству нобелевским лауреатом Г. Грассом6, и факт обсуждения обеих книг Шульце в телепередаче патриарха немецкой литературной критики М. Райх-Раницкого «Литературный квартет». Следует также отметить, что тексты Шульце переведены на множество языков, в том числе на русский; однако в России широкого резонанса его проза не получила, будучи удостоена лишь отдельных немногочисленных рецензий7.
Наше непосредственное внимание к творчеству Шульце привлекло то уже названное обстоятельство, что его дебют, книга «33 мгновенья счастья», посвящен России. Действие всех 33 историй этого сборника разворачивается в ранне-постсоветском Петербурге и окрестностях города; книга обладает насыщенным интертекстуальным рядом, причем большинство претекстов -это произведения русских авторов8. Часть ‘первоисточников’ указана в конце сборника, в «Избранных примечаниях издателя»; здесь названы следующие имена: Пушкин, Чехов, Белый, Хлебников, Хармс, Булгаков, Набоков. То есть русский, петербургский ‘материал’, на основе которого ‘работают’ тексты Шульце, в немалой степени состоит из русской словесности. ‘Русскими’ во многом являются и сами ‘методы обработки’ этого материала: Шульце
5 См.: Schulze I. Simple Storys. Ein Roman aus der ostdeutschen Provinz. Berlin, 1998; Шульце И. Simple Storys / Пер. Т. Баскаковой. M., 2003.
6 Ср.: Hinzpeter W., Rosenkranz S. «Der junge Autor ist ein Epiker». Günter Grass über Ingo Schulze // Stern v. 22.12.1998, S. 43.
7 Русскоязычные рецензии указаны в том же разделе библиографии, что и отклики немецкоязычной прессы.
8 Шульце читал эти произведения в переводах; по-русски он, судя по всему, не читает.

Многообразие повествовательных техник в «33 мгновеньях счастья» при очевидной ориентировке Шульце на концептуалистов позволяет предположить, что все интертексты в сборнике - это сначала формальное следование этим самым концептуалистам, а потом уже взаимодействие с определенными претекстами. Во многом это предположение представляется корректным: там, где Шульце, отсылая к канонизированным текстам русской литературы, трнвиализирует их и релятивизирует первоначально содержавшиеся в них смыслы, он отсылает одновременно и к текстам концептуалистов, у которых он ‘научился’ такому обращению с материалом. Однако, кроме схожих с концептуалистскими общих установок, в сборнике Шульце обнаруживается также конкретное взаимодействие с образчиками этой литературы - а именно, с текстами Владимира Сорокина, творчество которого берет начало внутри данного направления. Отсылки к Сорокину, подтверждая названные общие ориентиры Шульце, позволяют одновременно увидеть отдельные нюансы повествовательной стратегии немецкого автора. Но прежде чем перейти к разбору этих отсылок, хотелось бы отметить некоторые характеристики текстов Сорокина104, на основе которых затем будут выявлены установки, важные для сборника Шульце.
Достаточно многие тексты Сорокина - как рассказы, так и отдельные части романов - отличает переход от повествования по образцу производственной, или деревенской, или диссидентской прозы (то есть вариантов советского дискурса) в начале к описаниям невероятного насилия, или невероятных половых сношений, или разнообразных манипуляций, связанных с экскрементами, в завершении; распространен также вариант, когда текст заканчивается бессмысленным набором слов или отдельных слогов. По мнению многих исследователей текстов Сорокина, использование в них насилия и
104 Эти характеристики будут, конечно, увязываться с конкретными текстами Сорокина. В целом под творчеством Сорокина в нашей работе подразумеваются прежде всего тексты этого автора, вышедшие к моменту публикации сборника Шульце, то есть к 1995 г.