Принципы игровой поэтики в романах Айрис Мердок 50-80 годов

• Автор: Осипенко, Елена Анатольевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Балашов
• Количество страниц: 156 с.

Содержание.
Введение

Глава 1. Игровые аспекты романов А. Мердок

1.1. Игра как одна из категорий мировой культуры

1.2. Основы поэтики романного творчества А. Мердок (заголовок, динамика любовных конфигураций в романных сюжетах
А. Мердок)

1.3. Театрализация

Глава 2. Интертекстуальность как отражение игрового отношения

автора к «чужому слову»

2.1. Интертекстуальность как литературоведческое понятие

2.2. Направления игрового отношения автора к «чужому слову»

2.2.1. «Литературное имя» в романах А. Мердок
2.2.2. Шекспир и его персонажи в романах «Сон Бруно» и «Море,
море»
2.2.3. Мотив «контрапункта» в повествовании А. Мердок
2.2.4. Поэтика пародирования в романе «Под сетью» (по мотивам романа Ж.-П. Сартра «Тошнота»)
2.2.5. «Беккетовский подтекст» романа «Под сетью»
2.2.6. «Случайное совпадение» сюжетного конфликта в романе «Ученик философа» и в пьесе «Беседы с Сократом»
Э. Радзинского
Заключение
Примечания
Библиографический список
Введение
Айрис Мердок (1919-1999) - писатель и философ. Автор двадцати шести романов, нескольких философских эссе, драматург и поэт. Ее творчество многогранно, многослойно, подчас противоречиво. Дух противоречия присущ и работам, посвященным анализу произведений писательницы, в особенности анализу художественных прозаических текстов А. Мердок. В зарубежном и отечественном литературоведении мнения по поводу метода писательницы и жанра ее романов разделились. Сама А. Мердок причисляет себя к продолжателям традиции реалистического романа XIX века. «Богами» она считает Джейн Остин, Чарльза Диккенса, Генри Джеймса, Льва Толстого,, Ф.М.Достоевского и др. Ряд критиков соглашается с этим утверждением. Например, Фрэнк Бэлданза в своей работе об Айрис Мердок пишет: «as а novelist Iris Murdoch clearly belongs in the main stream of the late XVIII-XIX century tradition in the English novel.»1. Но он оговаривается, что метод А. Мердок - «трансцендентальный реализм»: «this term means that Murdoch opens an early novel with all the accepted relations of character, setting, and plot, and then almost in sensibly starts to use highly likely elements within this context to force, to enipt, within a set scene something fantastic- so that the reader finds himself embroiled in a particularly unique situation... This eruption of the unexpected is a testimony to the richness of reality, and it is not an antireal element» ’. И. Левидова в статье «Читая романы А Мердок» пишет о том, что «творчество Мердок — в русле большой реалистической традиции английской литературы. Диккенс и сестры Бронте, да и Филдинг, пожалуй, не имели бы основания отречься от такой наследницы» 2. А. Кустарев считает, что А. Мердок «работала в классической традиции реалистического романа XIX века» 3. Это мнение поддерживает ряд других исследователей как в России, так и зарубежом.
В.В.Ивашева не склонна так безоговорочно доверять высказываниям писательницы о своей приверженности к реализму. «This had to be taken with a grain of salt», - пишет она. B.B. Ивашева отмечает смешение реализма с
романтизмом в романах А. Мердок, наличие в них экзистенциалистских мотивов, элементов «готики» (например, «Время ангелов», «Единорог» и др.»)4.
Н.П.Михальская и Г.В. Аникин в работе «Английских роман XX века» также не безоговорочно причисляют А. Мердок к продолжателям традиции реалистического романа: «... и хотя нельзя безоговорочно назвать ее романы реалистическими, в них тем не менее очевидно стремление в современных условиях продолжать реалистические традиции Джейн Остин и Чарльза Диккенса. Творчески плодотворное в книгах Мердок связано с романтическими и реалистическими началами, которые, безусловно, берут верх над элементами модернизма и массовой беллетристики» 5. Эндрю Сандерс в «Краткой Оксфордской истории английской литературы» говорит об А. Мердок как о писателе, который «from the very begining remain equally faithful to traditional fictional shapes» 6. Здесь же отмечается то, что А. Мердок была одной из первых читательниц Ж. П. Сартра и С. Беккета. Дань уважения этим авторам проявляется в ее романах «Под сетью» и «Сон Бруно». Антония Байат полагает, что работа А. Мердок «was much closely related to Beckett and French existentialists and surrealists than she claimed herself as a “realist” and a novelist in the English realist tradition as examplified by Jane Austen, G. Eliot and Forster»1.
В определении метода А. Мердок большинство исследователей сходятся в том, что писательница стремится к продолжению традиций романа XIX века (сохраняется сюжет, присутствуют характеры, образы персонажей), но влияние новых течений в литературе XX века также проявляется в ее художественных произведениях. Наиболее удачным определением метода А. Мердок нам кажется определение Фрэнка Бэлданза - «Трансцендентальный реализм», особый тип реализма, «мердоковский». Это определение допускает смешение нескольких методов (романтизм, классический реализм, модерн, постмодернизм, сюрреализм и др.). Многосложность - отличительная черта стиля писательницы. Она же и определяет жанровое своеобразие ее произведений.

необходимостью выбирать между личным и общественным, между родственными связями и своими убеждениями.
Роман назван «Алое и зеленое», автор не случайно выбирает соединительный союз «и». «Алое» за несколько веков на уровне личностном соединилось с «зеленым». (Протагонист романа Эндрю Чейс-Уайт - сын англичанина и ирландки.)
Отделить «алое» от «зеленого» практически невозможно, и тем абсурднее и безрассуднее упорная борьба за освобождение одного от другого.
«Время ангелов» - это название дает читателю возможность предположить, что на сей раз моральные дилеммы персонажей будут касаться теологических вопросов, их трактовки в наше время. О Боге в романе рассуждает несколько человек: Маркус - писатель, пишущий книгу о морали, одну главу собирается посвятить «онтологическому доказательству». Он беседует о Боге с епископом и со своим братом, тоже священником, Карелом.
Оба священнослужителя имеют «модернистское» представление о Боге. Епископ полагает, что наша эпоха — это промежуток между верой и безверием, это время роста человеческого: «Особая историческая природа христианства ставит интеллектуальные задачи, которые в то же время являются задачами духовными. Многое из теологической символики, в ранние, более простосердечные времена способствующее постижению, в наш ученый век становится препятствием на пути веры... Символика, которую мы используем, должна измениться... Все приближавшиеся к Богу говорят о тьме, даже о пустоте. Символы рушатся... служение Богу должно быть служением без прикрас, покорностью, в каком-то смысле, нулю...»49. Наше время — время суда. Ибо много званых, а мало избранных. Церковь ждут глубочайшие перемены... То, что мы сейчас переживаем, есть не разрушение, а очищение веры50. Епископ говорит, что одной морали и добродетели в наше время недостаточно. На возмущенное восклицание Маркуса: «Ведь вы отнимаете все гарантии», он с усмешкой отвечает: «Тут как раз очередь за верой». Маркус говорит о себе, что он не христианин. Но ему не понравилось, что епископ