Поэтика молодой польской прозы 90-х годов XX века

• Автор: Адельгейм, Ирина Евгеньевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 440 с.

Глава I. Между «переломом» и «продолжением»

Глава II. Пространство и время: на границе общего и личного

1. Между центром и периферией: пространство польской современности

2. Между польским и непольским

3. Между Mitteleuropa и Европой

4. Между памятью и временем: традиции ностальгической прозы

5. Между сном и явью; оптика сновидения

6. Между утопией и антиутопией

7. Между детством и зрелостью. Феномен инициации

Глава III. Конструкция текста

1. Между событием и словом: сюжетное и несюжетное повествование

• Жанровые мутации сюжетной прозы
• Бесфабульное повествование
2. Между фрагментом и целым
3. Между автором, повествователем, героем и читателем
4. Между текстом и метатекстом
Глава IV. Герой: на пути к новой концепции человека
1. Между предметом и знаком: предметный мир и психология героя
2. Между сознанием и подсознанием: проблемы миро- и самоощущения
Глава V. Между модернизмом и постмодернизмом
Заключение
Библиография
Справки об авторах
Примечания

У истории же тупиков не бывает. Есть только промежутки.
Ю. Тынянов

Диссертация посвящена художественному феномену молодой польской прозы 1990-х годов, который только начинает исследоваться российской полонистикой. По тематике этого периода в последние несколько лет был опубликован ряд статей большая часть которых принадлежит автору данной работы. Она же является автором единственной на данный момент монографии, касающейся непосредственно темы диссертации: «Поэтика “промежутка”: молодая польская проза после 1989 года». Социокультурный аспект той части молодой прозы, которая обратилась в 1990-е гг. к военной теме, а также основные вопросы социологии польской культуры этого периода освещаются в монографии В. Я. Тихомировой «Польская проза о Второй мировой войне в социокультурном контексте 1989-2000» 2. В самой Польше молодая проза 1990-х гг. по мере своего возникновения находилась в поле постоянного внимания текущей критики, а с середины десятилетия стала и материалом литературоведческих исследований 3. В силу слишком маленькой временной дистанции по отношению к объекту исследования в этих работах используется методологический подход, получивший в польской филологии название «протосинтеза» («ргоШБуМега»). В отличие от «синтеза» («эу^ега»), протосинтез представляет собой целостную характеристику эпохи или литературного течения, создаваемую во временных рамках самого описываемого исторического этапа, т. е. подведение итогов, предварительность и иеокончательность которых «заданы» изначально. Протосинтез, таким образом, оказывается на грани истории литературы и литературной критики - в положении между, что накладывает отпечаток на характер шггерпретации (этим же словом определяется и сама ключевая ситуация времени 1990-х годов, породившая определенный катастрофизм сознания молодой прозы и ставшая, в сущности, главным описанным ею переживанием). Подробнее о специфике критики и литературоведения, исследовавших польскую молодую прозу конца века, будет сказано ниже.
Для научной рефлексии «извне» - в данном случае для российской полонистики -польская проза 1990-х годов безусловно представляет значительный интерес и как типологическое явление в ряду других литератур постсоциалистических стран, переживших сходные исторические катаклизмы, и как уникальный опыт, связанный с особенностями истории уже непосредственно Польши и ее литературы. Различные аспекты, в которых может быть изучена проза этого периода в научной традиции отечественной филологии, существенно обогатили бы российскую полонистику в области польского XX века, итоги всестороннего историко-литературного анализа которого до 1990-х гг. в общем контексте литераБ. Шульца, Л. Бучковского, творчество мастеров модернизма - Т. Манна, Р. Музиля, Г. Броха, Дж. Джойса, а также С. Бекетта и нового французского романа. Эта проблематика и стилистика, без сомнения, сыграли немалую роль в формировании литературного сознания родившихся в 1960-е гг. Нельзя также забывать, что именно непосредственные предшественники - направление «художественной революции» - активно вводило в язык польской прозы элементы разговорной речи, интертекстуальные игры, пародию, коллаж и пас-тиш, ставшие потом естественной средой для молодой прозы 1990-х годов.
Однако важно то, что, в первую, быть может, очередь заметное влияние на молодых прозаиков 1990-х годов оказала не-польская литература, и это можно интерпретировать как еще один знак быстрого расширения культурного пространства польской литературы. X. Кортасар, Г. Гарсия Маркес, X. Л. Борхес дали быстро усваиваемый опыт фрагментарности конструкций, игры со временем и пространством, «магического флера». Очень популярными среди молодых писателей стали Дж. Фаулз, Дж. Барт, Дж. Хеллер, Г. Грасс, У. Эко, П. Зюскинд. К. Воннегут, а также Б. Грабал и М. Кундера.
Представляется, что речь идет не столько о традиционном отталкивании или нетрадиционном равнодушии, а о специфическом (и по своему прагматическом) использовании традиции в форме пародии, пастиша, игры, диалога и пр. Неслучайно в одном из критических выступлений П. Сливиньского прозвучало (применительно к отношению молодых писателей к литературному наследию - в том числе, добавим, и массовой литературы) ироническое определение: это как «доставшаяся в наследство мебель - не стоит выкидывать, вдруг да пригодится?» ш.
Создавая новую историко-культурную апперцепцию, эти разные эстетические установки дают в сегодняшней литературной реальности свои текстовые мутации, расширяя и язык, доступный ее читателю. Поскольку литература живет только в связке с читателем, «практическое чтение» - единственный «мост» между ними. Перестав играть роль морального, общественного, политического авторитета, польская литература в 1990-е гг. встала перед необходимостью найти в изменившемся мире иные формы контакта с читателем. Ими стало, с одной стороны, привлечение читателя с помощью опробованных моделей тривиальной прозы, с другой, вовлечение его в активный диалог путем более или менее изощренной игры с остранением привычных литературных схем, использования метатек-стуальных приемов и пр.
И все-таки... промежуток. Итак, главный аргумент противников идеи перелома-отсутствие шедевров. Окончательным подтверждением наличия перемен, с их точки зре-