Немецкая послеромантическая лирика : Традиции и новаторство

• Автор: Бакалов, Анатолий Сергеевич
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 411 с.

Глава I. ЙОЗЕФ ФОН ЭЙХЕНДОРФ

1.1. «Путевые песни»

1.2. «Жизнь певца»

1.3. «Современные песни»

1.4. «Весна и любовь»

1.5. «Жертвы мертвым»

1.6. «Духовные стихотворения»

ГЛАВА II. АДЕЛЬБЕРТ ФОН ШАМИССО

2.1. Годы «учений» и «странствий»

2.2. Гражданская и политическая лирика Шамиссо

2.3. Интимная лирика

Глава III. ФРИДРИХ РЮККЕРТ
3.1. «Немецкие стихотворения»
3.2. Интимная лирика
3.3. Заимствованные формы и переводы
Глава IV. АВГУСТ ФОН ПЛАТЕН
Жанровый репертуар Платена
4.1. Ода
4.2. Газель
4.3. Сонет
4.4. Политическая лирика
Глава V. АННЕТТА ФОН ДРОСТЕ-ХГОЛЬСХОФ
5.1. «Духовный год»
5.2. «Степные картины»
5.3. Составляющие поэтического стиля Дросте
5.4. Тема времени в лирике поэтессы
5.5. Иррациональное и «неженское» у Дросте
Глава VI. ЭДУАРД МЕРИКЕ
6.1. Ранняя лирика: трансформации героя
6.2. Импрессионистический ракурс в лирике Мерике
6.3. «Предметная» лирика
6.4. Любовная тема в лирике Мерике
6.5. Перед загадкой смерти
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИМЕЧАНИЯ
БИБЛИОГРАФИЯ
Никакой другой век не начинался в немецкой литературе столь многообещающе, как век XIX. Облагороженный высоким идеализмом и бессмертными произведениями классиков, согретый магией и невиданными перспективами романтики, он будоражил и манил современников пророчествами грандиозных перемен, однако великих своих обещаний в конечном итоге не исполнил. Наблюдаемый ныне уже из едва ли не двухсотлетней перспективы, он предстает нашему современнику как век всеобъемлющего духовного разочарования - несмотря на все его триумфы научного, материального, технического и литературного характера.
Культ земных благ, ведущий свое начало от мироощущения Ренессанса, достиг в эту эпоху своего апогея, разительная переоценка ценностей произошла в ней даже на чисто бытовом уровне. Германия вдруг перестала быть только лишь родиной мыслителей и поэтов, только «империей духа», над чем, сравнивая ее с соседними государствами, подтрунивал еще Г.Гейне. Еще при жизни этого позднего романтика его родина стала вдобавок к этому еще и страной ученых, торговцев, расчетливых предпринимателей, искусных техников и гениев военной стратегии.
Однако такое расширение диапазона национальной деятельности, наряду со многими приобретениями, с неизбежностью повлекло за собой и существенные утраты. Прогресс цивилизации, счастливо сочетавшийся на протяжении веков с неуклонным развитием культурных традиций, пришел в XIX столетии в противоречие с национальной культурой. Своего рода изнеможение культуры, ее ощущавшаяся еще при жизни Гете усталостная эрозия (явление, кстати сказать, не только немецкое) привели, в том числе и в литературе, к размыванию чувства стиля - чувства, которое, на взгляд Ф.Мартини, «для немцев, даже для самых простых, было чем-то само собой разумеющимся» (81; 358)1. Все века предыдущей немецкой истории, даже
самые темные из них, имели свой неповторимый нормативный стиль, чего уже нельзя было утверждать об эпохе, пришедшей на смену романтизму.
Первая половина XIX века, вплоть до разгрома революции 1848-49 гг. была временем интенсивных моровоззренческих, политических и общественных сражений, происходивших на фоне и по причине политических разочарований в результатах освободительной войны 1813 года, европейских революционных движений и прежде всего - Июльской революции во Франции, воспринятой здесь как сигнал к пробуждению собственной политической активности. Однако к своей буржуазной революции Германия в 1830-х годах из-за неразвитости в ней буржуазных общественных отношений не пришла.
В первые годы после смерти Гете «необычайно продуктивным становится сознание переходности, - напишет об этом периоде Ф.Мартини. - Введенные (в литературу. - А.Б.) новые формы, действовавшие до самой границы столетий (пример Г.Гейне, Х.Д.Граббе, Г.Бюхнера, А.ф.Дросте), найдены были еще в первой половине века, тогда как в середине его появляется уравновешенность, смягчение (Ausgleich, Dämpfung), каковые - с иным соотношением традиций - стали основой зрелого реалистического повествовательного искусства - в противоположность открытости литературных стилей более ранних десятилетий, и демонстрируют большую закрытость и закругленность» (81; 358-359).
В середине века отсутствие единого стиля в немецкой культуре еще какое-то время компенсировалось сознательной ее ориентацией на наследие прошедших эпох, зачастую весьма отдаленных. Первая же половина века довольствовалась наследием барокко, классицизма и романтизма, причем эпигонам 1830-40-х гг. принадлежит даже известная заслуга бережного сохранения культурных традиций прошлого, тогда как - в противоположность этому - эпигонство эпохи грюндерства (1870-80-е гг.) выразится уже лишь в раб-

их очевидном несходстве - близость художественных миров обоих писателей и, что немаловажно, - равномасштабность их творчества:
«Искусство обоих выросло из ярко выраженного субъективизма их душевного склада, пронизавшего основные романтические темы личностной формой переживания и выражения. Оба достигли в конце романтического движения широкого признания (eine ungemein breite Wirkung) как в своей частной жизни юристов и чиновников, так и в элементах стиля своих произведений, открывших перспективу к бюргерскому реализму. Оба глубоко повлияли на XIX век исходящими из их творчества импульсами и созданными в них типами. По ним сформировалось общее представление о романтическом: в большей степени, чем по эзотерическому Новалису и многоголосому Брентано. На их оппозиции еще раз и более отчетливо проявилась внутренняя полярность романтического движения» (81; 346).
Художественное наследие Эйхендорфа достаточно велико. При всей широте его жанрового репертуара (повести, романы, романтические драмы, лирика, лиро-эпика) специфика избранного в каждом конкретном случае жанра решающей роли для него никогда не играла: проблематика его произведений, независимо от используемых им художественных форм, а также действующие в этих произведениях герои и персонажи оставались, в сущности, идентичны себе: писатель даже в повестях и драмах неизменно выступает как лирический поэт par excellence, и в конечном итоге именно своей лирикой писатель внесет свой главный вклад в немецкую национальную литературу.
Поэт пользовался как широко распространенными и вполне традиционными для эпохи романтизма жанровыми формами (народная песня, застольная песня, стансы, октава, баллада, романс, поэтический афоризм), так и формами новыми, недавно введенными в немецкую поэзию его предшественниками или современниками (сонет, глосса, терцина, октава, сицилиана).