Мифологема Мазепы в западноевропейской литературе

• Автор: Дементьева, Нина Георгиевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 212 с.

Содержание
Введение

Глава I. Легенда о Мазепе и ее народная интерпретация

Глава II. Первые литературные интерпретации мифологемы Мазепы.

§ 1. Вольтер как создатель литературного мифа о

Мазепе

■Ре-дсексТ ^

§ 2. Инверсия мазепинского мифа во французской массовой литературе XVIII в

Глава III. Романтическая интерпретация мифологемы Мазепы.

Поэзия.
§1. Романтическая мифологема Мазепы
§ 2. Решение мотива Мазепы в поэме Дж.Г.Байрона
§ 3. Инверсия мазепинской мифологемы в поэме В.Гюго
Глава IV. Романтические инверсии мифологемы в Восточно-
славянских странах. Драматургия.

§ 1. Мифологема Мазепы впольской литературе. Трагедия
Ю.Словацкого «Мазепа»
§ 2. Тема Мазепы в чешской литературе. «Мазепа»
Й.В.Фрича
Глава V. Бульварная интерпретация мазепинской мифологемы.
«Мазепа» А.Зондермана
Глава VI. Эхо романтизма в творчестве Брехта. Баллада
*Жрехтах^Мазепа^
Глава VII. Мазепинский мотив в русской литературе в аспекте дискурса
§ 1. Вводные замечания
§2. Байроновская мифологема Мазепы и "Войнаровский"
К.Ф.Рылеева
§3. "Полтава" A.C. Пушкина и проблема вариативности
инварианта мифологемы Мазепы
§4. Мифологема Мазепы в русской прозе XIX века
Заключение
Библиографический список использованной литературы.
Приложение. Мифологема Мазепы в русской беллетристике XIX в §1. «Мазепа. Исторический роман» Фаддея (Тадеуша) Венедиктовича Булгарина (1833-1834)

§ 2. Финал канонической мифологемы в романе'Мордовцева «Царь и гетман» (1880)

Введение.
Диссертация посвящена эволюции мотивов Мазепы в западноевропейской литературе ХУШ-Х1Х вв. Благодаря Вольтеру и Байрону мазепинская тема получила достаточно широкое распространени^во всех видах европейского искусства."Словарь литературных и драматических персонажей всех времен и всех стран" Р.Лафонта и Р.Бомпиани (1960) упоминает десятки имен поэтов, романистов и драматургов, заинтересовавшихся украинским гетманом. На самом деле их обнаружилось гораздо больше. Кроме Вольтера и Байрона, Мазепу избирают героем своих произведений В.Гюго, А.Шамиссо, Юлиуш Словацкий, И.Фрич, даже Б.Брехт, не считая множества второстепенных писателей. Из них для примера рассматриваются "Азема" Контан д'Орвиля (ХУШ в.) и "Мазепа" Зондермана (XIX в.), поскольку для полноты картины необходимо обратить внимание на неожиданную инверсию избранных мотивов также и в массовой литературе.
Поскольку мазепинский комплекс мотивов был славянским по происхождению, в России и на Украине он вызывал особый интерес и решался принципиально иначе, чем на Западе,’ история мазепинских мотивов невозможна без обзора их^бщтия^в России. Это тем более необходимо, так как ^дшйе^славянская инверсия складывалась при постоянной полемике с западноевропейской. Беглая информация о пути мазепинского литературного мифа от Феофана Прокоповича, Рылеева, Пушкина до Булгарина и Мордовцева даст возможность обосновать п о тем нику д и с кур с а, с самого начала заложенную в мазепински^мотив'ц/
На примере поэм, романов и драм о Мазепе рассматривается и общий процесс девиации избранной мифологемы, то есть устойчивого комплекса архетипических мотивов. В диссертации изучаются многообразные проявления того феномена, который И.В.Силантьев [163], автор докторской диссертации о мотиве, определяет как"вариативность инварианта" Такая вариативность, сохраняющая мотивный символ (по А.Н.Веселовскому), дает возможность для

естественном человеке, о врожденной положительности людей от природы, о благодетельности "натуры" и, в конце концов, о блестящей и бескровной победе Разума, - все эти благородные и красивые мифы базировались на архетипе "Золотого века", имеющегося у всех народов мира. Как и всякий миф, они "энергийны", подвигнуты к мощным общенародным деяниям Французской революции и внушительным завоеваниям общественной мысли.
В “Истории Карла XII” Вольтер последовательно утверждал свое учение о благодетельной функции просвещенного государя, то есть по сути дела, создавал миф. Как положено по традиции, идущей еще с античности, позитивному герою необходимо противопоставить антигероя (т.е. “как надо” и ’’как не надо” действовать и жить). Нравственно поучительные задачи своей ’’Истории” Вольтер открыто провозглашал: “Я знаю, - писал он в предуведомлении, - что нет правителя, который, прочитав мою книгу, не понял бы бессмысленности авантюр” (с. 18).
Поэтому в своем историческом труде он выстроил контроверзу - Карл и Петр Великий. Оба персонажа показаны монументально, грандиозно - это образцы сверхчеловека. Оба они как бы внезапно возникают. Молодой Карл, потомок народного богатыря Густава Вазы, почти сказочными подвигами вернувшего себе трон предков и свергнувшего католицизм, правнук Густава-Адольфа, огнем и мечом прошедшего от Померании до Дуная, внук Карла -Густава, разгромившего Польшу и взявшего Варшаву (с. 13-16), происходил из рода героев-победителей. Сам Карл XII с детства отличался безмерным честолюбием. Еще подростком он написал на плане Риги, около столетия занятой шведами: “Бог мне ее дал, и сам дьявол ее не отнимет“, (с. 17) О нем ходила слава как о молодом человеке средних способностей, но пятнадцати лет он, внезапно собрав Сенат государства, вынудил его принять решение о том, чтобы короновать его и освободить от опеки, не дожидаясь совершеннолетия. После этого, закалившись на охотах, в битвах с медведями почти в рукопашную (как во времена Геркулесов и Тезеев, - прибавляет Вольтер (с. 31), он в 18 лет внезапно ввел войска в Европу, защитив вассальную Голштинию, которой