Дискурс Старого Юга в "романе домашнего очага": творческое наследие писательниц США первой половины XIX века

• Автор: Морозова, Ирина Васильевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 406 с.

1. ВВЕДЕНИЕ
2. ГЛАВА 1. Концепт «домашний очаг» и становление «романа домашнего
очага» в литературе США
1.1. Общественные проблемы и роль женщины в трудах М. О. Уоррен
1.2. Творчество Д. С. Мюррей и идея «республиканского материнства»
1.3. «Культ домашнего очага» в американской культуре в начале XIX в
1.4. Женщина и общественные проблемы современности в творчестве
С. Д. Хейл
1.5. Идея «домашнего очага» в эссеистике К. Э. Бичер
1.6. Становление жанра «романа домашнего очага»
3. ГЛАВА 2. Становление и развитие идеологии и этики Старого Юга
2.1. Проблема «южного мифа» как культурного феномена
2.2. Становление идей южной цивилизации
2.3. Социально-политическая риторика женщин Старого Юга:
эссе Луизы Маккорд
2.4. Специфика «романа домашнего очага» на Юге и
«антитомовский» роман
4. ГЛАВА 3. Старый Юг и «роман домашнего очага»
первого периода (ЗО-еЩО-е гг.)
3.1. Дом и домохозяйки Кэролин Гилман
3.2. Этические ценности южного сообщества в романах Кэролин Хепц
3.3. Место и роль женщины в судьбе Юга в романах Марии Макинтош
5. ГЛАВА 4. «Идея Юга» в творчестве писательниц 50-60-х годов
4.1. Пути обретения южного дома в творчестве Мэрион Гарленд
4.2. Идеология конфедерации Юга в романах Августы Эванс
6. ГЛАВА 5. «Роман домашнего очага» как «южный текст»
5.1. Природная сфера Юга
5.2. Южный дом: материально-культурная и духовно-культурная сфера
5.3. Южная плантация и концепт «большая семья»
5.4. Южный джентльмен: хозяин, отец и муж
5.5. Кодекс чести
5.6. Южная женщина: красавица, леди, матрона
5.7. Черная няня: символ южных добродетелей
5.8. Цветное сообщество: «часть пейзажа жизни Старого Юга»
5.9. Христианская этика и античное наследие
7. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
8. БИБЛИОГРАФИЯ

Одним из самых притягательных объектов для исследователей культуры США является Старый Юг, с неувядающим обаянием его мифического прошлого, с его кажущимися такими «неамериканскими» кавалерами и красавицами, гармоничным единением человека и природы, идеальным, основанным на христианских ценностях, миром, грубо разрушенным Гражданской войной. К настоящему моменту о Старом Юге созданы сотни художественных произведений, снят не один десяток кинофильмов, написаны тысячи страниц исторических, социальных и литературоведческих исследований.
Однако не будет преувеличением сказать, что для массового восприятия все эти работы не имеют такого значения, как роман, написанный в 1936 г. Маргарет Митчелл, южанкой, сделавшей для распространения и закрепления «южного мифа» в интернациональном массовом сознании больше, чем кто бы то ни было.
До сравнительно недавнего времени считалось, что именно Маргарет Митчелл принадлежит пальма первенства в создании «женской версии» «южного мифа». Однако со временем открываются имена писательниц Старого Юга, на страницах произведений которых воспроизводится тот самый мир, о котором пишет М. Митчелл почти спустя столетие. По сути писательницы-южанки XIX в. проживали в том самом «мифическом» мире Юга и «творили» его в своих романах, в то время как М. Митчелл репродуцировала и реконструировала уже известную структуру, сюжеты и образы.
Теперь, когда стали доступны многие художественные тексты того времени, принадлежащие перу забытых писательниц, настала пора исследовать письменные свидетельства женщин Старого Юга, имеющих самое непосредственное отношение к созданию «южного мифа».

Практически до конца второй трети XX в. в поле зрения исследователей в основном находились видные представители южной литературы, такие как У. Фолкнер, Т. Уильямс, Р. П. Уоррен, Т. Вулф, т. е. представители «южного ренессанса». О южной литературе XIX в. говорить было не принято, так как к литературным опусам южных авторов того времени относились с достаточной долей иронии, обвиняя их в замкнутости и провинциализме, да и вообще, Юг XIX в. считался крайне ограниченным в смысле интеллектуального развития. Однако уже сам термин «южный ренессанс» подводил к мысли о том, что если было возрождение литературной традиции, то, следовательно, было и что возрождать.
В 60-70-е гг. XX столетия проявляется пристальный интерес исследователей к наиболее заметным фигурам южной литературы XIX в. — Джону Пендлтону Кеннеди, Уильяму Гилмору Симмсу, Томасу Нельсону Пейджу. Именно в их произведениях подвергался анализу «мифический» Юг. Однако женские имена в ряду литераторов южной традиции до конца 70-х гг. можно было встретить лишь в редких случаях, и чаще всего это были писательницы XX в. — Эллен Глазгоу, Юдора Уэлти, Флэннери О’Коннор и, конечно, Маргарет Митчелл. Создавалось впечатление, что женщины Юга в XIX в., особенно в довоенный период, действительно, согласно тому же «южному мифу», никак не проявляли себя вне отведенных им границ домашнего очага. Возникает закономерный вопрос: справедливо ли говорить о том, что «южный миф», в котором именно женщине отводится едва ли не главное место, является продуктом исключительно мужского сознания? Только ли романы Д. П. Кеннеди и У. Г. Симмса или труды южных идеологов Джорджа Фицхыо, Томаса Дью и Джосайи Нотта играют главную роль в оформлении, закреплении и популяризации этого мифа? Какую реальную роль играли женщины и играли ли они ее вообще в процессе «мифотворения» Юга? Эти и многие другие вопросы, связанные с местом и ролью женщин

знаменитостей, она получила такое образование, которое в то время было доступно только привилегированным людям... Мадам де Сталь, совершенно далекая от того круга проблем, в который обычно заключена женщина, была гораздо более занята политическими дебатами, политическими интригами и публичными делами, не говоря уже о ее литературной славе, чем девять из десяти стоящих у власти мужчин в нашей или любой другой стране и отдающих всю свою энергию общественной жизни. Тем не менее, почитайте ее книги, и вы увидите, что она лишена ума и вдохновения мужчины. Ее женская природа совершенно явно себя проявляет как в форме изложения, так и в тоне ее голоса»37.
Тот факт, что для объяснения разных способностей мужчины и женщины С. Хейл выбирает поле литературной деятельности, не является случайным. Она, как и многие творческие и патриотично настроенные ее современники, в качестве одной из актуальных задач выдвигала создание национальной литературы, способной отвечать на злободневные вопросы национального масштаба. Поэтому в ряду первых проблем, которые ей, как редактору журнала, необходимо решить, она ставила «избавление своего издания “от слезливых стихов и слащавых любовных историй“,

которые доминировали в журнале до ее прихода» . Так, она прямо и с большой долей иронии по отношению к сентиментальным клише заявляла о том, что «мы снова повторяем, что мы не принимаем ни одной истории, где сбежавшие лошади и опрокинутые лодки являются необходимым средством развязки — в конце концов, можно изобрести что-нибудь новое»39.
Литература, по ее мнению, должна служить целям образования, а потому она предоставляла страницы своего журнала для американских писателей, творчество которых считала глубоко национальным и
37 Hale S. J. Editor's Table, Feb. 1857.
38 Fryatt N. R. Sarah Joseph Hale: The Life and Times of a Nineteenth Century Career Woman. New York, 1975. P. 69.
39 Цит. no: Finley R. E. The Lady of Godey's, Sarah Joseplia Hale. P. 259.