Влияние арабской поэзии на творчество персидско-таджикских поэтов XI-XII вв.

• Автор: Мардони Таджиддин Нуриддин
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Душанбе
• Количество страниц: 344 с.

Глава первая: Влияние арабской поэзии на поэтическое творчество Абуали ибн Сина

Раздел первый. Ибн Сина и его арабские стихи

Раздел второй. «Касыда о душе» и ее литературно-художественные особенности

Раздел третий. Идейно-тематическая направленность арабской поэзии Ибн Сина

ГЛАВА ВТОРАЯ: Насир Хусрав и арабоязычная литература

Раздел первый. Место арабского языка и арабской поэзии

в творчестве Насира Хусрава

Раздел второй. Арабоязычные поэты и философы сквозь призму

произведений Насира Хусрава

Раздел третий. Насир Хусрав, Рудаки и Абулала ал-Маарри

ГЛАВА ТРЕТЬЯ: Мас’уд Са’д Салман - двуязычный поэт

Раздел первый. О двуязычии Мас’уда Са’да и диване
его арабских стихов
Раздел второй. Арабская лексика и арабские цитаты
в персидско-таджикском диване Мас’уда Са’да
Раздел третий. Мас’уд Са’д Салман и арабская поэзия
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ: Омар Хайям и другие двуязычные поэты
Раздел первый. Философско-этические воззрения Омара Хайяма
в его арабских стихах
Раздел второй. Ата ибн Йа’куб
Раздел третий. Абдулваси’ Джабали
Раздел четвертый. Сайид Хасан Газневи
Раздел пятый. Захир Фарйаби
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА

Актуальность исследования. Опыт мировой литературы показывает, что на разных исторических этапах национальные литературы в большей или меньшей степени постоянно взаимодействуют друг с другом, находятся в неразрывном контакте, оказывают влияние друг на друга, сами испытывают это влияние, привносящее в них новые свежие струи. Совершенно прав В.М. Жирмунский, когда пишет, что «ни одна великая национальная литература не развивалась вне живого и творческого взаимодействия с литературами других народов, и те, кто думает возвысить свою родную литературу, утверждая, будто она выросла исключительно на местной национальной почве, тем самым обрекают ее даже не на «блестящую изоляцию», а на провинциальную узость и «самообслуживание» [248,71].
Наглядным примером этого взаимодействия в мировой литературе являются тесные историко-культурные взаимоотношения арабов и народов иранского происхождения (таджиков, иранцев, афганцев), арабско-персидские литературные связи, и особенно, влияние древней и средневековой арабской поэзии на творчество средневековых персидско-таджикских поэтов многие из которых были двуязычными, то есть создавали свои поэтические творения не только на своем родном таджикском-фарси (фарси-йе дари), но и на арабском языке. «Ориентация того или иного народа на культуру иноязычную, - писал академик Н.И.Конрад, - использование отдельными его писателями чужого языка вызываются, как известно, многими причинами, не последнее место среди них занимает наличие глубоких связей данного народа с народом носителем этого языка» [260 а, 5].
Влияние одной литературы на другую происходит, как известно, различными путями. Одним из этих путей является двуязычие, которое было

свойственно преимущественному большинству средневековых персидско-таджикских поэтов, в особенности, поэтам Х1-ХИ веков. Именно двуязычие в литературном творчестве в наибольшей степени способствовало реализации влияния арабской поэзии на их поэтическое наследие. Поэтому считаем необходимым в настоящей работе уделить должное внимание проблеме двуязычия в литературном творчестве персидско-таджикских поэтов, благодаря которому оно испытало мощное влияние арабской поэзии.
В настоящее время существует обширная научная литература, посвященная изучению различных аспектов двуязычия и многоязычия, но преобладающая ее часть носит характер социально-лингвистических исследований [299] и среди них необычайно мало встречается еще работ, в которых исследовались бы проблемы двуязычия в литературном творчестве. На слабую изученность этих проблем в европейской литературе в свое время обратил внимание В. Т. Эльверт, по мнению которого явление многоязычия в литературе сравнительно мало изучено потому, вероятно, что речь идет о явлении как будто второстепенном, а также и потому, быть может, что его рассматривали как некую аномалию, всего лишь странный случай, недостойный эстетической оценки. Если этой проблемой пренебрегали, то, несомненно, и потому еще, что полагали, будто достигнуть совершенства литературной формы автор может лишь на так называемом родном языке. Это объясняет удивление, которое вызывало, например, многоязычие в европейской средневековой литературе, причем забывали, что существовали целые эпохи, когда творить на родном языке не было принято вообще [216,8].
Эти слова характеризуют причины отношения к проблеме двуязычия и многоязычия не только в европейской средневековой литературе, но и в русской литературе и литературе многих других народов, но более всего их можно отнести к средневековой персидско-таджикской литературе, на всех этапах истории которой двуязычию принадлежит значительная роль.
Если в последние годы появилось немало работ, посвященных изучению двуязычия французских, итальянских, испанских, польских, южнославянских и

касыде о душе, Дж.Х.Джебран писал: «Создается впечатление, словно он проник в таинства духа, прибегнув к помощи материи, и через зримое до тонкости постиг прикровенный смысл незримого. И эта его поэма - блистательное доказательство тому, что знание есть жизнь разума, который возводит обладателя его от практического опыта к умозрительным теориям, к духовному чувству и к богу» [245,440].
Отражение ряда платоновских идей в касыде послужило для некоторых исследователей причиной сомнений в принадлежности ее перу Ибн Сина, ибо, согласно их мнению, в своих книгах «аш-Шифа» и «ан-Наджат» он не следовал воззрениям греческого философа на проблему души и тела. Однако ошибочность подобного утверждения очевидна, поскольку следы воззрений Платона явно прослеживаются в ряде его трактатов о душе, но Ибн Сина не следовал им слепо, а интерпретировал их сообразно собственным представлениям, что можно увидеть в его рассуждениях, изложенных в его многочисленных трудах, в том числе и в упомянутых двух книгах.
Что касается сравнения души с птицей, а тела с клеткой, то оно не ново и довольно часто встречается в древних литературах Востока. Распространено оно и в наши дни, о чем говорят такие строки Мухаммада Икбала [66,202]:
Дар чахони мо дуто омад вучуд:
Ч,ону тан. Он бенамуд, он бонамуд.
Хокиёнро дону тан - мургу цафас,
Фикри миррихй якандеш асту бас.
Две вещи существуют в нашем мире:
Душа и тело. Одна невидима, другая видима.
Для землян душа и тело это - птица и клетка,
В мыслях марсиан это - единое целое.
Изображая душу спустившейся с небесных сфер в бренное тело, Ибн Сина