Афганская поэзия в первой половине - середине XVII века

• Автор: Пелевин, Михаил Сергеевич
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 434 с.

Глава I. Состояние письменного наследия. Литературные направления

1. Рошанитская поэзия

Диван Мирза-хана

Диван Давлата

Диван Васила

Произведения других рошанитских поэтов

2. Религиозно-дидактическая поэзия богословов

Стихотворные дополнения и приложения к “Махзан ал-ислам”

Поэтические опыты Мир Хусайна и Бабу Джана

3. Сочинения Хушхал-хана Хаттака

Стихотворения дивана

Поэмы-лшска«и
Глава II. Формы, жанры, метрика
1. Становление системы жанровых форм
Касыды и газели
Четверостишия (рубаи)
Фрагменты (кита) и строфические формы
Маснави
2. Развитие жанров
Ллиф-нама
Стихи о пророке
Легендарные сказания
Любовно-мистические стихи
Муназара
Бахарийа

3. Метрика
Глава III. Реалии жизни в религиозно-мистической лирике рошанитских поэтов
1. Мирза-хан Ансари
2. Давлат Лоханай
3. Васи л Рошани
4. Социальные взгляды
5. Отношение к поэтическому творчеству
6. Стихи о деятелях рошанитского движения
Глава IV. Идейные основы рошанитской поэзии
1. Источники вдохновения
2. Представления о Боге
3. Мистический опыт познания
4. Стадии духовного пути
5. Этические ценности
6. Параллели и расхождения с рошанитской поэзией
в стихах богословов
Глава V. Поэтические дневники Хушхал-хана
1. “Книга разлуки”
2. Заметки о поездке в Сват
Заключение
Источники и цитированная литература
Указатели

Время и обстоятельства появления первых образцов афганской письменности по-прежнему остаются предметом дискуссионного характера. Хотя многие ученые Афганистана признают достоверными поэтические тексты, которые содержатся в антологии “Пота хазана” (рукопись 1885/86 г.) и фрагментах агиографического сочинения “Тазкират ал-авлийа” (?) и которые претендуют на многовековую историю, берущую начало якобы уже во второй половине VIII в. (771 г.), большинство пакистанских и европейских специалистов по афганской филологии выражают обоснованные сомнения в их подлинности [Мог§епзПегпс 1999; Епеуо1сЬеп 1977: 10—11; Кушев 1980: 27—28].
Какими бы ни были действительные исторические корни письменности пашто, совершенно бесспорным следует считать тот факт, что ее окончательное становление как самостоятельной национальной литературы относится к первой половине XVII в., является следствием конкретных процессов социально-политического и культурного развития афганских племен и связано с деятельностью вполне определенного круга авторов. Именно в этот период наблюдается резкое увеличение числа паштоязычных произведений, в первую очередь стихотворений малых форм, по сравнению с тем, что сохранилось от нескольких предыдущих десятилетий письменного состояния паштунской словесности. Разумеется, созданные в этот период произведения и их авторы заслуживают самого пристального внимания, поскольку именно они заложили основы художественных форм, поэтического языка, стиля, идейного содержания, правил стихосложения и жанров в письменной литературе пашто.
Научные исследования, в которых бы давалось разностороннее и детальное описание паштунской поэзии первой половины XVII в., мне неизвестны. Обобщающие труды афганских ученых, где довольно бегло характеризируется литература этого времени и перечисляются авторы и их произведения, как правило, представляют собой краткие учебные пособия, производные от биографических словарей [НаЬГЬГ 1941; 1963; ШДЦп 1942; 1954; Не¥ас1та1 1977; 2000]. Более многочисленные работы афганских филологов — статьи,
на общем фоне непоследовательность в передаче различных афганских форм (глагольных, именных, предлогов, послелогов и т. д.). Иногда возникает ощущение, что переписчик записывал некоторые тексты иа слух, причем не всегда понимая их смысл. Явно мало понятной ему была и структура текста, в том числе стихотворного, поскольку’ разделитель строк (мисра) в виде четырех обведенных точек очень часто стоит не на положенном ему месте, не говоря уже о том, что все стихи написаны в строку без традиционного оформления столбцами бейтов. Любопытно, что практически нечитаемое в рукописи заключение “Книга” [ВТ 1 Юаб] у 3. Хевадмала дано с очень значительными отступлениями от его действительной транслитерации [Нешабтаї 1987: 28—29]. Возможно, это говорит о том, что 3. Хевадмал, столкнувшись с проблемой понимания текста, привел его по какой-то другой рукописи сочинения.
Структурной единицей “Книги Бабу Джана” является небольшой тематический фрагмент (до сорока строк), формально ориентированный на монорифмическое стихотворение. Немалое число фрагментов — это непосредственно газели и касыды, в целом соответствующие требованиям афганской письменной поэзии. “Полустихотворные” и садже-вые отрывки, как правило, строятся по той же схеме: строки каждого из них имеют единую рифмовку, первая строка разбивается на две рифмующиеся части, последняя обязательно содержит тахаллус 38. Нередко в саджевых отрывках начальные строки по форме полностью соответствуют стихам, иногда наблюдается нерегулярное чередование ритмизованных (саджевых) и собственно метрических строк, что в целом, вероятно, и породило представление о “Книге Бабу Джана” как о диване стихов. Тем не менее в “Книге” имеются фрагменты, написанные, судя по всему, нерифмованной и почти неритмизованной прозой [ВТ 17а—18а, 666—67а].
38 В петербургской рукописи “Книги” начиная с л. 96а во всех фрагментах тахаллус отсутствует, но почти везде для него оставлено место. Очевидно, в момент переписки этих фрагментов у писца не было под рукой красной туши или киновари, которыми в афганских рукописях по традиции вписывались тахаллусы, заголовки и иногда начальные слова тематических разделов, и в дальнейшем это упущение не было исправлено.