Художественная концепция мира и человека в романе Алима Теппеева "Мост Сират"

• Автор: Бродзели, Альбина Олеговна
• Шифр специальности: 10.01.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Пятигорск
• Количество страниц: 174 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ПРОБЛЕМА МОТА И ЧЕЛОВЕКА В ОТЕЧЕСТВЕННОМ
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
ГЛАВА II. НАЦИОНАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСНОВЫ
КОНЦЕПЦИИ МИРА И ЧЕЛОВЕКА В РОМАНЕ А. ТЕППЕЕВА
«МОСТ СИР АТ»
2.1. Концептуальные составляющие романа «Мост Сират»
2.2. Новационные элементы образной системы А. Теппеева в изображении мира и человека
2.3. Хронотоп и архитектоника романа «Мост Сират»
ГЛАВА III. ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ КОНЦЕПЦИИ МИРА И ЧЕЛОВЕКА В РОМАНЕ А. ТЕППЕЕВА «МОСТ СИРАТ»
3.1. Принципы эстетического отражения мира и человека в романе
«Мост Сират»
3.2. Общественное и индивидуальное в романе А. Теппеева
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
В литературоведении проблема художественной концепции мира и человека всегда была основополагающей, потому что неизменен пристальный интерес к этому важному аспекту писательского освоения мира. На современном этапе развития наряду с экономическими, социально-политическими изменениями, происходящими в стране, все более настойчиво проявляется исследовательский интерес к осмыслению традиций, в первую очередь духовно-нравственных и национальных. Сегодня все больше обостряется потребность увидеть мир в единстве, как нечто цельное, в котором даже отдаленные сферы взаимосвязаны, взаимообусловлены.
Обращение к проблеме «мир и человек» невозможно без обращения к национальной истории и культуре, ибо литература как вид искусства, прежде всего, развивается как явление национальное. Как справедливо отмечает Г. Поспелов, «каждая национальная литература развивается на основе исторического развития того народа, который эту литературу создает» [139: 166].
Литература как часть культуры отражает специфику национального мировидения. Мировоззренческая специфика балкарского народа во многом определяется своеобразием ментального сознания, сформировавшегося, в свою очередь, под воздействием географического ландшафта страны и образа жизни народа, а также особенностями синтеза двух конфессиональных философско-религиозных систем - тенгрианства и мусульманства.
Различные периоды времени активизируют и обусловливают определенные художественные особенности литературы. Так, балкарская литература 80-90-х годов XX века характеризуется тенденцией усиления философского начала в произведениях, — при всей конкретности
изображения действительности особенно проза тяготеет к общефилософским проблемам. В исследовании проблем жизни невозможно обойти вечные вопросы: что есть человек, и какое место он занимает в этом мире? Что есть мир и как он связан с человеком? Ч. Айтматов писал: «Литература, впрочем, всегда стремилась мыслить глобально, не забывая при этом, что ее краеугольный камень - отдельная человеческая личность. Это самая суть сути. Отдельную человеческую личность можно сравнить с фокусом, в котором собраны все воздействия действительности, их изучение дает нам возможность познать через человека содержание, сущность и тенденцию времени» [4: 234]. Таким образом, постигая человеческую индивидуальность, писатель создает для себя возможность соотнести человека с миром.
Творчество любого писателя, прежде всего, национально, так как он сам является носителем культуры своего народа, его мировоззрения и самосознания. И всегда актуально не только исследование своеобразия национального мышления и отражения мира в художественной литературе, но и определение типологической общности взглядов различных писателей на мир и человека. Концептуальность писателя формируется системой его взглядов на объективный мир и место человека в нем, на отношение человека к окружающей действительности и самому себе.
Балкарская проза, как и любая другая, с самого начала своего существования отражала процессы изменения действительности и развития человеческих характеров. Процесс развития балкарского романа в целом характеризуется становлением концепции, основанной на образном раскрытии сложного, порой драматического взаимодействия человека с историей, с ее социальными и духовными проблемами. Невозможно понять суть романов конца 60-90-х годов XX века, если не осознать охватывающий ее пафос исторического созидания, накал которого «отодвигает» на задний план все по отношению к нему второстепенное. В этом идейнохудожественное своеобразие и неповторимость эпики романов той эпохи.

мира является учет опосредованности его субъективных символических структур личным опытом авторского самосознания, с одной стороны, с другой — считаем абсолютно неоспоримым тот факт, что именно традиции национального эстетического сознания определяют специфику теппеевского образа мира в контексте общечеловеческого мировоззрения. «Мост Сират» раскрывает совершенно определенный тип мировосприятия автора. В отличие от архаичного народного мировосприятия, в котором доминирует принцип упорядоченности, гармонии, миропонимание А. Теппеева характеризуется преимуществом противоположного ему принципа постоянных динамичных изменений. В отличие от коллективного народного мировоззрения, что нашло свое отображение в фольклоре, жизнелюбие писателя основано не на наивной привязанности к реалиям повседневной, обычной жизни, а на пророческом видении конечного идеала, на доминировании эсхатологического измерения мировосприятия. В романе имеет место предельная структуризация художественного времени по схеме: неустойчивое Прошлое - Современность как непредсказуемая турбулентность - Будущее как неопределенность, скрашенная тонами оптимистичного ожидания. Энергия его прозы порождается напряженным континуумом всех времен в сознании художника. К примеру, перед высылкой Хамзат - главный герой романа - решает повести своего внука в ложбину Тагылы кол: «Хамзат и без трагических событий последних дней мучился запоздалым раскаянием, что не водил сыновей, каждого в свой час, в Тагылы кол. Что делать, время было такое, но теперь он запаздывал с Музафаром. Реальность расставания с родиной только обострила боязнь еще раз нарушить родовой обычай посещать по весне Тагылы кол. Он помнил, когда ему было столько же, сколько сейчас Музафару, а Зулкарней (брат Хамзата - А.Б.) уже ходил по дрова на двух ишаках, отец разбудил их однажды ранним утром и повел в Тагылы кол. Весенний рассвет застал их в пути. Хамзат знал окрестности, но когда рассказывал отец, все воспринималось совсем иначе, и сама ложбина открылась тогда перед ними