Трансформация архетипа "Великой Матери" в бурятской драматургии 2-й половины XX в.

• Автор: Шантанова, Тамара Васильевна
• Шифр специальности: 10.01.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Улан-Удэ
• Количество страниц: 176 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Глава I. Архетип «Великой Матери» (Матери-Богини): возможности мифопоэтического подхода

1.1. Архетип «Великой Матери» в литературе

1.2. Репрезентация архетипа «Великой Матери» в пьесах

Б. Барадина «Чойжид» и «Великая сестрица шаманка»

Глава II. Трансформация архетипа Матери в бурятской драматургии 1950-1980-х годов

2.1. Архетип Матери в пьесах 1950-1960-х годов

2.2. Архетипическое содержание женских образов в пьесах

1970-1980-х годов

Глава III. Проявление образа-архетипа «Великой Матери» в драматургии 1990-2000-х годов
3.1. Новая жизнь архетипа в пьесе М. Батоина «Мудрая девица Ногоодой»
3.2. Два аспекта «Великой Матери» в драме «Бальжин-хатан»
Д. Эрдынеева
3.3. Женские образы в пьесах 2000-х годов с позиций мифопоэтического подхода
Заключение
Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ
Духовная культура наших предков представляет собой очень стройную слаженную систему, в которой все компоненты взаимосвязаны и подчинены друг другу. Одно из важнейших мест в культурах народов мира занимают архетипы. Архетипы способны «подсвечивать» сюжет произведения не только общими законами мифологического сознания, но и этнической спецификой его проявления. Этническая редакция мифологизма в литературе (В.Н. Топоров) как сопряжение современного и архаического сознания находит выражение в мифологических первосхемах, которые в обилии представлены, по мнению мифопоэтологов, в литературе и искусстве. В бурятской драматургии с самого начала можно наблюдать проявление элементов мифологического сознания, закрепленного в древних танцах, шаманских камланиях, бытовых и религиозных обрядах, в устной поэтической традиции.
В системе культурных архетипов особое место занимает архетип «Великой Матери», Матери-Богини, который относится к наиболее древним и устойчивым архетипам, выступающим бессознательными образами самих инстинктов, моделями (patterns) инстинктивного поведения [Юнг, 1997, с. 71]. У всех древних народов образ женского божества был осенен ореолом святости, непостижимости и поклонения, и потому это один из основных образов в художественных традициях самых разных культур.
Согласно теории К.Г. Юнга, архетипический образ матери способствует появлению и высвобождению определенных представлений из сферы бессознательного у ребенка таким образом, что у него развиваются поведение, эмоции и виды деятельности, которые формируют так называемый материнский комплекс - сложное собрание чувств и впечатлений, связанных с архетипом матери. По мере взросления круг общения ребенка расширяется и начинает включать не только родную мать, но и другие «объекты», в той или иной степени связанные с материнской

заботой: во-первых, это люди, также заботящиеся о нем: бабушки, крестные матери, няньки; общественные институты и идеи (родина-мать, родной язык); такие культурные явления, как мифы, сказки и религии [Юнг, 1994, с. 81]. Материнский комплекс формируется на основе впечатлений ребенка о себе (self) и других, но это содержание появляется и формируется благодаря генеративному, общечеловеческому архетипическому ядру, которое является бессознательным центром материнского комплекса. Это ядро представляется как «Великая Мать» - надличностный, трансцендентный образ женщины, которая регулирует природные и временные явления и во власти которой находятся все процессы человеческой жизнедеятельности.
Великая Мать являлась главной фигурой в религии Ближнего Востока, а также объектом поклонения в Греции, Риме и Малой Азии. Кибела во Фригии и Лидии, Иштар среди ассирийцев и вавилонян, Астарта - в Сирии и Палестине, Исис - в Египте, Гея, Гера, Рея, Афродита и Деметра - ее воплощения в Греции, Майя, Опс, Теллус, Церера - в Риме, Махимата, Кали - в Индии. На Руси она была известна как Мать Сыра Земля, проявляя себя, с одной стороны, в образе Бабы Яги и, с другой - в образе Василисы Прекрасной. Многие характеристики Девы Марии - ее милосердие, непорочность, наличие сына-Бога, который, умирая, воскресает - также делают ее христианским эквивалентом «Великой Матери». Богине-Матери, именуемой Тройной богиней, поклоняются неоязыческие группы, видя ее воплощение в образах Девы, Матери и Старухи, а также Матери Земли, рождающей, а также поглощающей все живое.
Амбивалентность как главная характеристика архетипа Великой Матери проявляется в единстве позитивных и негативных функций. В растительном мире Великая Мать защищает, кормит и поит человека как Хорошая Мать, она же отравляет его и мучит голодом и жаждой - как Мать Ужасная. Так, дерево, дающее созревший плод, является женским символом: оно рождает, питает, его листья и ветви «содержатся в нем», защищают, укрывают. «Женский» характер дерева проявляется, например, в мифе об

лебедем, взлетает, мы узнаем во многих произведениях о птице-лебеди (например, роман Ц. Галанова «Мать-Лебедица»). Из глубины веков в бурятском народе бытует легенда о том, как земной человек по имени Хоридой-мэргэн взял в жены небесную птицу-лебедицу - Хун шубуун. И от них произошли хоринцы (агинские буряты), которые считали себя людьми небесного происхождения. Их потомки до сих пор встречают прилет своей небесной матери подношением молочной пищи Вечному Синему небу (нетрудно, поэтому понять, почему белый цвет, небо, слова со значением «полета» часто встречаются в лирике бурят).
В мифе охотник Хоридой прячет лебяжье платье одной из девушек во время их купания в озере. Она утрачивает возможность улететь вместе со своими подругами на небо. Оставшись в облике девушки, она становится женой Хоредоя. У них родятся одиннадцать сыновей. Однако однажды жене Хоредоя удается добраться до своего лебяжьего платья. Надев его, она снова оборачивается лебедью и навсегда улетает, оставив своих сыновей, которые впоследствии становятся первопредками одиннадцати хоринских родов.
В образах птиц может проявиться и негативный аспект архетипа «Великой Матери». Согласно архаическим представлениям считается, что умершие до свадьбы молодые девушки превращаются в орнитоантропоморфных демонических духов муу шубуун (букв.: плохие птицы). Существует довольно подробное описание их внешнего вида: очень красивые молодые девы с железными клювами и ярко-красным ртом, которые они старательно прячут. При всем многообразии фольклорных сюжетов можно выделить общую акционально-персонажную линию: оборотни появляются ночью (полночь), встречают в степи (улица, лес) одинокого юношу (борца), стремятся его соблазнить (борются с ним) и, улучшив момент, пробивают клювом голову, высасывают мозг (похищают/съедают его душу и пр.) [Николаева, 2001]. Таким образом, осмысление смерти подразумевает внедрение в инаковое пространство или территорию смерти. Обычно исследователи соотносят ее («тридевять