Сказовые формы мордовской литературы

• Автор: Шеянова, Ирина Ивановна
• Шифр специальности: 10.01.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Саранск
• Количество страниц: 163 с.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ СКАЗОВЫХ ФОРМ В МОРДОВСКОМ ФОЛЬКЛОРЕ И В ЛИТЕРАТУРЕ

ГЛАВА 2. СИНТЕЗ ТРАДИЦИЙ СКАЗОВОСТИ И РЕАЛИЗМА КАК ИСТОЧНИК ЖАНРОВОГО И СТИЛЕВОГО ОБОГАЩЕНИЯ ЭПИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ
Внимание исследователей мордовской литературы сравнительно давно уже привлекает проблема сказовых форм как особого типа художественных повествований. Первые попытки вычленения сказовых форм были предприняты по отношению к национальному фольклору еще в конце 50-х г. составителями сборника «Эрзя-мокшанские песни, сказы и баллады» («Эрзя-мокшонь морот, еказт ды балладат», 1958 г.) литературоведом В.В. Горбуновым и фольклористом Л.С. Кавтаськиным. Но, рассматривая народный сказ как самостоятельную форму мордовской эпической поэзии, они не выделяли его специфические жанровые признаки.
К решению этой проблемы первоначально обратился мордовский фольклорист А.И. Маскаев в работе «Мордовская народная эпическая песня» (1964 г.). Но ученый, как и его предшественники, тоже лишь констатировал наличие сказовых начал в мордовской устной традиции, четко не выделяя их специфические жанрообразующие признаки.
Произведения сказового характера анализируются и в «Предисловиях» к серии книг «Устно-поэтическое творчество мордовского народа», которые регулярно стали публиковаться в Мордовском НИИЯЛИЭ с 1963 г. Иначе говоря, несмотря на то, что сказ как жанр и поныне еще не стал предметом самостоятельного теоретического изучения ни в фольклористике, ни в литературоведении, он на протяжении всей истории мордовской литературы был и остается одним из наиболее характерных явлений в типологии жанрового развития литературной культуры мордовского народа.
Литературная практика Мордовии, углубление связей между национальным литературоведением и фольклористикой в значительной мере способствовали закреплению и живучести традиций сказовых форм. И в силу того, что ни в национальной фольклористике, ни в литературоведении и поныне нет еще обобщающих работ, посвященных исследованию сказа и

сказовых форм повествовательное, теория сказа по-прежнему остается в ряду наиболее актуальных проблем мордовской филологической науки.
В своих наблюдениях по теории развития мордовского сказа мы опираемся, прежде всего, на теоретико-методологические основы русской отечественной науки, в частности на работы В.В. Виноградова «Проблема сказа в стилистике» (1928 г.), Б.В. Томашевского «Стилистика и стихосложение» (1959 г.), Б.М. Эйхенбаума «Сквозь литературу» (1924 г.), М.М. Бахтина «Проблемы творчества Достоевского» (1929 г.), Н.И. Рыбакова «Масштабы жанра» (1973 г.) и других ученых, в трудах которых отчетливо наметились два аспекта изучения сказа как жанровой формы -лингвистический и литературоведческий.
Они дают следующие определения сказу - это «форма сложной комбинации приемов устного, речевого и письменно-книжного монологического речеведения» [71, е. 28]; «произведение, целиком построенное на особом, оригинальном языке, отклоняющемся от литературной нормы и характеризующем личность говорящего, рассказывающего» [49, с. 174]; «прежде всего установка на чужую речь, а уж отсюда, как следствие - на устную речь» [9, с. 115] и др.
В мордовскую литературу сказовая манера повествования проникает из устного народного творчества.
Сказ в мордовской народной и профессиональной литературе непременно связан с «преданиями старины глубокой», в нем обязательно наличие сказочной условности и он по существу почти целиком основывается на легендах и преданиях.
Сказ как таковой в мордовской литературе достиг значительного развития на рубеже XIX - XX столетий, т.е. на этапе перехода мордовской литературы от дореалистических форм художественности к художественности собственнолитературной. В этот период довольно интенсивное развитие получили повествования типа «историй»
Прябиксара, Сезьгана, Веталана и других. Таким образом, в «Мордовской истории» речь идет о многовековой борьбе мордовского народа за свою самостоятельность.
Своеобразным продолжением «Мордовской истории» является «Мордовская земля», которая, по словам ее первых исследователей, «по своим жанровым признакам занимает промежуточное положение между синкретической легендой-повествованием и обрядово-плачевой формой мордовского фольклора» [64, с. 33]. «Мордовская земля» в советское время была предана забвению, и одну из причин этого мы видим в том, что ее содержание и идейный смысл противоречили идее добровольного вхождения мордвы в состав русского централизованного государства.
В отличие от «Мордовской истории», в которой преобладали достоверные с точки зрения авторов народно-эпические герои и достоверные события, в их новом сочинении все жанровые компоненты связаны с функциями фольклорных плачей и причитаний и целиком подчинены их эмоционально-оценочному «заданию». Все это эстетической и эмоциональной структуре «Мордовской земли» придало характер оплакивания судьбы мордовского народа, утраты им социальной и национальной независимости, т.е. перед нами своего рода «плач-причитание», или «Слово» о погибели родной земли» [64, с. 34].
Высказывая свое отношение к прошлому, Т. Завражнов и С. Ларионов пользуются художественным арсеналом литературного эрзя-мордовского языка, его метафоричностью и другими изобразительно-выразительными средствами: «неволя и нужда заставят тебя кланяться и пеньку», «из-за ложки каши взяли твою волюшку» и т. д. В «Мордовской земле» налицо и символика фольклорных плачей и причитаний - горестная, оплакивающая интонация, неоднократное обращение к Тюштяну и богу, утрата эпической повествовательной значительности и преобладание лирических элементов.