Проза Разиля Валеева : проблематика и поэтика

• Автор: Хайруллина, Альфира Салихзяновна
• Шифр специальности: 10.01.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Елабуга
• Количество страниц: 141 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ПРОЗА Р. ВАЛЕЕВА В КОНТЕКСТЕ ТАТАРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА
1.1 Проблематика произведений Разиля Валеева
1.2 Философия жизни и смерти в прозе Разиля Валеева («Жить хочется!», «Собачье солнце» и др.)
Выводы к I главе
ГЛАВА II. ПОЭТИКА ПРОЗВЕДЕНИЙ РАЗИЛЯ ВАЛЕЕВА («Наследие», «Старые часы ходят верно» и др.)
2.1 Индивидуальность художественных образов и стилевые тенденции прозы Разиля Валеева
2.2 Функции условных образов в произведениях Разиля Валеева («Собачье солнце», «Жить хочется!», «Старые часы ходят верно», «Наследие»)
Выводы к II главе
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. Несомненно, сегодняшняя татарская проза находится в активном продуктивном движении.
Конечно же, путь развития любой национальный литературы в этом мире обладает своими присущими только ему отличительными чертами. В процессе развития наряду с движением вперед, в силу различных причин бывают периоды замедления роста литературы и полного приостановления. Эти явления присущи и к литературе второй половины XX века.
Предпосылки этому движению были заложены еще в 60-е годы. Общественно-политические взгляды, именуемые в истории «Хрущевской оттепелью», приводят к оживлению в литературе, к поискам различных форм и направлений. Подобное оживление в русской литературе начинается несколько раньше. «В написанном на заре «оттепели» и нелегально распространявшемся ироническом трактате «Что такое социалистический реализм» (1957) Андрей Синявский писал: «Наше требование - правдиво изображать жизнь в ее революционном развитии (из устава Союза писателей СССР - авт.) - ничего другого не означает, как призыв изображать правду в идеальном освещении, давать идеальную интерпретацию реальному, писать должное как действительное. Ведь под «революционным развитием» мы имеем в виду неизбежное движение к коммунизму, к нашему идеалу, в преображающем свете которого и предстает перед нами реальность. Мы изображаем жизнь такой, какой нам хочется ее видеть и какой она обязана стать, повинуясь логике марксизма. Поэтому, социалистический реализм, пожалуй, имело бы смысл назвать социалистическим классицизмом» [Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н., 2006: 21].
Кроме этого, в 1953 году, когда требования коммунистической партии еще полностью претворялись в жизнь, даже в книге, официально предложенной в качестве учебника, отмечаются творческие изыскания в русской литературе 60-х годов: «В начале 60-х годов появился ряд
значительных произведений, осмысливающих с новой высоты общественного сознания характер современных противоречий и роль человека их разрешений. Новизна общественной и духовной жизни сказалась в углубленном исследовании социальных конфликтов, объективном воссоздании сложной нравственной атмосферы общества, активном интересе к внутренней жизни человека» [История русской советской литературы, 1989: 350].
В тот период ряды татарских писателей пополняются молодыми авторами с более раскованным мироощущением и новыми взглядами на жизнь. Чуть раньше на литературную стезю вступили Р. Харис, Р. Файзуллин, Р. Гатаулин, Р. Мингалим, Г. Рахим, немного позднее ровесники Р. Валеева - Зульфат (Д. Маликов) и М. Аглямов. Вместе с мастерами слова предыдущих поколений: А. Еники, Р. Тухватуллиным, Н. Фаттахом, А. Гилязовым — они обратились к духовной жизни человека, к типологическому многообразию ее проявлений. В условиях некоторого ослабления цензуры, писатели-шестидесятники заметно расширяют тематику своих произведений, стремясь показать окружающую действительность в реальных проявлениях и противоречиях, в узнаваемых лицах и событиях.
Литература 60-80-х годов характеризуется развитием в двух идейноэстетических направлениях. Первое из них можно назвать официальным направлением, которое прибывает в согласии с существующей идеологией, а второе — демократическим направлением, которое начинает отдаляться от фициального направления.
В своих произведениях писатели первого направления отражали все происходящие в экономике страны изменения, писали о гигантских стройках в республике ( начале в жанре публицистики, а позднее и в прозе). Это было ответом на поставленные требования исполнительной власти, и было неизбежным.
Вот что пишет писатель Р. Батулла, с присущим только ему вдохновением: «Существует убеждение, что через «халтуру» нужно
но значительных по выраженным в них идеям и переживаниям, связанные с солдатской жизнью. В то же время «Жить хочется!» - истинно художественное произведение. В своей повести автор добивается значительных обобщений, полноценного идейно-эстетического познания действительности.
Удачное воспроизведение сновидений, зримое изложение воспоминаний и порывов чудом оставшегося живым после взорвавшейся гранаты тяжело раненного солдата передают характер воинской службы сельского парня и его жизнь на гражданке до призыва в армию, начиная с самых малых лет. Разиль Валеев воспроизводит эту жизнь во всей реальной круговерти, вживаясь в атмосферу времени. Все происходит, словно перед его глазами, пропущено через душу, облагорожено его человеческим состраданием.
Это нужно писателю, чтобы показать трагедию парня, который борется со смертью, и доказать неуместность и бессмысленность смерти молодого человека. Здоровый человек живет, наслаждаясь жизнью, получая удовольствие. Жить, чувствуя красоту жизни, - самый большой подарок Аллаха.
Например, его герой Рифкат обнаруживает что-то нехорошее в обычном приветствии «исэнмесез?», так как это традиционное приветствие буквально означает «живы, ли?» [Валеев Р., 1986: 123]. Естественно, его истинное значение предполагает историко-культурный контекст, связанный с концептом «жизнь и смерть», с желанием помочь, вместе противостоять жизненным невзгодам.
В ткань произведения включено немало эпизодов (случаи с дедом, с самим Рифкатом до службы и после нее, с трактористом, с Сашей, драки с уличными ребятами и т.д.), которые заставляют задумываться о том, как часто может подкарауливать человека смерть. Вместе с тем, она может быть жертвенной, иметь высокий созидательный смысл, согласуясь с ведущим концептуальным мотивом произведения.