Жанр повести в чеченской и ингушской литературах : Становление и развитие, 20-30-е годы

• Автор: Юсупова, Хава Вахидовна
• Шифр специальности: 10.01.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 167 с.

ГЛАВА I СТАНОВЛЕНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СЛОВЕСНОСТИ

ЧЕЧЕНЦЕВ И ИНГУШЕЙ

ГЛАВА II ЖАНР ПОВЕСТИ В ЧЕЧЕНСКОЙ

И ИНГУШСКОЙ ЛИТЕРАТУРАХ (20-е годы) (ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ КОНФЛИКТ И ХАРАКТЕР)

ГЛАВА III ЖАНР ПОВЕСТИ В ЧЕЧЕНСКОЙ

И ИНГУШСКОЙ ЛИТЕРАТУРАХ (30-е годы) (ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ КОНФЛИКТ И ХАРАКТЕР)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Исследование литературы чеченского и ингушского народов исходит из представлений об общности их исторического развития, нравов, обычаев. В состав современных нахских народов входят чеченцы, ингуши, тушины, кисты и бацбийцы1. Подчеркивая единство происхождения чеченцев и ингушей, кавказовед Е. И. Крупнов пишет, что они произошли от одного и того же народа, племени - от одного и того же пранарода - нахского народа2. Литературы этих народов восходят к единому для них вайнахскому фольклору3. Возникновение, формирование и становление письменной литературы у чеченцев и ингушей протекало на общей основе.
Близость социально-исторических корней, схожесть исторических судеб, единство идейно-художественных традиций способствовали тому, что история
1 Дешериев Ю.Д. Проблемы происхождения, исторического развития горских кавказских народов и их языков // Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения и исторического развития горских кавказских народов. Грозный, 1963. С. 61.
2 Крупнов Е.И. Древнейшее культурное единство Кавказа и кавказская этническая общность. М., 1963. С. 6; чечено-ингушский лингвист З.К. Мальсагов считал чеченцев и ингушей этнически настолько близкими, едиными, что предложил называть их общим названием - нахами // Цит. по кн.: Айдаев Ю.А. Чечено-ингушская советская драматургия (1920-1940). Грозный, 1975. С. 5. К аналогичному выводу приходит советский исследователь вайнахского языка профессор Н. Ф. Яковлев: «Чеченец и ингуш без всякого затруднения понимают друг друга. Такую близость мы видим и в других проявлениях национальной культуры чеченцев и ингушей» (Там же. С. 5). Прослеживая историю чеченского народа в контексте политических событий, Д. Д. Гакаев также указывает на общность происхождения чеченцев и ингушей: «Вай-нахи (чеченцы и ингуши), - замечает историк, - являются аборигенами Кавказа и говорят на нахском языке, входящем в северокавказскую группу иберийско-кавказской семьи языков». Гакаев Д.Д. Штрихи к историко-культурному портрету' чеченцев // Очерки политической истории Чечни (XX век). В двух частях. М., 1997. С. 10.
3 Туркаев Х.В. Исторические судьбы литератур чеченцев и ингушей (Роль русской литературы и родного фольклора в становлении национальных литератур. 60-е годы XIX - 40-е годы XX в.). Грозный, 1978. С. 7; Дахкильгов И.А. Ингушская литература (период развития до 40-х годов). Грозный, 1975. С. 3, 7; Далгат У.Б. рассматривает героический эпос чеченцев и ингушей как общее достояние вайнахского (чеченского и ингушского) народа. (Далгат У.Б. Героический эпос чеченцев и ингушей. М., 1972).

развития «близкородственных» литератур до недавнего времени рассматривалась в вайнахской литературной науке как единая, чечено-ингушская, хотя и отмечалось, при этом, что «каждая из этих литератур сохраняет свои особенности»1. Вместе с тем со временем в науке все более укоренялся взгляд на изучение литератур этих народов как самостоятельных - отдельно чеченской и от-дельно ингушской . Очевидно, что в процессе эволюции словесного творчества происходит постепенное обособление единых в своем генезисе чеченской и ингушской литератур, углубление различий, складываются особые взаимосвязанные и вместе с тем самостоятельные художественные системы3.
В предпринятом исследовании сохраняет актуальность установка на осмысление национально-эстетического своеобразия чеченской и ингушской повести 20-3 0-х годов, что не исключает осознания общности эстетических принципов эволюции жанра.
В динамике становления художественного сознания вайнахов чрезвычайно важным этапом явились 20-30-е годы. В истории чеченской и ингушской литератур, характеризующихся ускоренным типом развития, это были годы наиболее интенсивного формирования новых жанровых структур, определивших облик и тенденции развития национальной литературы на многие десятилетия. Исторически целостный взгляд на литературно-художественный процесс 20-30-х годов позволяет проследить, как тенденции стремительно развивающейся жизни находили выражение в развитии искусства, в сжатом виде воспроизводившего общемировые стадии литературного развития; как в процессе становления, утверждения новых жанровых форм происходило вызревание
1 Чахкиева P.A. Эволюция повествовательных форм в чечено-ингушской литературе (преемственность и национальные закономерности развития младописьменной литературы) Дис... канд. филол. наук. М., 1975 . С. 7.
2 Дахкильгов И.А. Указ. соч.; Тасуева J1.C. Чеченская советская проза. 20-30-е годы. Дис... канд. филол. наук. Махачкала, 1975.
3 Чеченский и ингушский рассказ. Грозный, 1985; Чеченский и ингушский роман. Грозный, 1986; Абдулаева Х.Р. Чеченская проза: историко-культурный аспект. Автореф. дис... канд филол. наук. М., 1998.

счастье. Это трагический рассказ о трудности врастания ослепшего на гражданской войне человека в мирную жртзнь.
«В первых его (С. Бадуева) произведениях ведущими являются драматические коллизии»1,- пишет Н. Музаев. Ученый верно определяет тип авторской эмоциональности, в которой доминирует внимание к трагическим аспектам жизни. Война нарушила целостность и гармоничность жизни, расколола ее на две части, явилась источником трагической ситуации. Однако в повести нет описания военных событий, не говорится и о боевом прошлом героя. Все внимание автора сосредоточено на изображении болезненного процесса адаптации героя к мирной жизни.
Обращаясь к достаточно типичному для советской литературы 20-х годов конфликту2, С. Бадуев, впервые в чеченской литературе, в рамках нового для вайнахской литературы жанра, на современном ему национальном материале ставит и исследует эту проблему. Проблема вживания искалеченного войной человека в мирную жизнь становится центральной в «Голоде», формирует основной художественный нравственно-психологический конфликт повести.
Идея несовместимости, трагического противостояния окружающего мира и человека отчетливо проступает уже в экспозиции, обнажая тяготение автора к символической универсализации событий и характеров. Эмоционально напряженное восприятие природы превалирует над ее пространственно-живописной стороной. Уныло-тревожное состояние передано в организации пространства, сменяющегося динамичной картиной. Переход в тональности создается образом «свирепого» ветра, который «внезапно начал дуть, «ни с чем не считаясь, насквозь пронизывая снег», «воя словно волк» (55)3. Динамичность, изменчивость окружающей природы подготавливает появление героя: «Тем временем
'Туркаев Х.В., Музаев Н. Путь к зрелости: заметки о современной чеченоингушской литературе. Грозный, 1968. С. 7.
См. повести А. Толстого «Голубые города» (1925), «Гадюка» (1928); Л. Леонова «Вор» (1927), Л. Сейфуллиной «Каин-Кабак» (1926) и др.
3 Бадуев С. С. Собр. соч. в 2-х т. Т.1. Грозный, 1976. Далее при ссылке на данное издание в тексте указываются страницы.