Взаимосвязь фольклорно-эпического и литературного сознания в художественном осмыслении нравственно-философских проблем современного адыгейского романа : Дилогия "Баржа" и "Бычья кровь" А. Евтыха, "Сказание о Железном Волке" Ю. Чуяко

• Автор: Аутлева, Фатима Аминовна
• Шифр специальности: 10.01.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Майкоп
• Количество страниц: 163 с.

Содержание

Введение

Глава I. А.Евтых. Дилогия «Баржа» и «Бычья кровь»

1.1. Общее и особенное в нравственно-философском

осмыслении народной жизни в художественной системе А.Евтыха

1.2. Нравственно-философская концепция быта и бытия

в дилогии «Баржа», «Бычья кровь»

1.3. Художественный образ революционного времени в дилогии

1.4. Религиозно-духовный аспект народного сознания

в «Барже» и «Бычьей крови»

1.5. Символика красного цвета в дилогии
1.6. Фольклорно-эпические и литературные формы
выражения авторского сознания
Обобщения и выводы
Глава II. Ю.Чуяко. Роман «Сказание о Железном Волке»
1.2. Художественный мир писателя и роман
«Сказание о Железном Волке»
2.2. «Сказание о Железном Волке» как жанр
новописьменной прозы
2.3. Легенда о двух кузнецах и сказание о роде Мазлоковых
2.4. Сказание о джегуако. Фольклорно-эпическое сознание и этико-философская позиция героя
2.5. Легенда о Железном Волке. Этико-философский смысл романа-сказания
2.6. Взаимосвязь фольклорно-эпического и литературного сознания в реализации нравственно-философского содержания романа «Сказание о Железном Волке»
Выводы
Заключение
Библиография
Введение

«Проблемы национального своеобразия художественного мышления народа, как пишут К.Шаззо и Р.Мамий в «Истории адыгейской литературы»1, включают в себя и всегда актуальную проблему «фольклор и литература». Она остается важной для литературы любого «возраста», особенно емка и многозначна для новописьменных литератур, какой является адыгейская. Суть проблемы - оценка роли фольклора в духовном сознании и творчестве адыгов, понимание специфики взаимодействия фольклорного и литературного сознания на разных этапах письменного творчества, характер трансформации фольклорных форм и литературных приемов в процессе этого взаимодействия и др.
Своего рода итог разноречию в оценке адыгского фольклора в историческом ракурсе (на обозримом пространстве XX века) дан в «Истории адыгейской литературы»: «Тот, кто отрицает роль фольклора в духовном развитии нации, не только субъективен и активно космополитичен, но агрессивно антигуманистичен - это аксиома. Фольклор всегда влиял, влияет и будет влиять на наше духовное и художественное сознание, как бы осознанно и последовательно мы ни сопротивлялись этому процессу»2.
Проблеме взаимодействия литературы и фольклора посвящены исследования адыгских литературоведов и суждения писателей второй половины XX века: А.Алиевой, С.Аутлевой, Л.Бекизовой, Т.Керашева, Д.Костанова, У.Панеша, Т.Чамокова, А.Схаляхо, Ю.Тхагазитова, Х.Хапсирокова, Ш.Хута, К.Шаззо, А.Шортанова и др.
В этом огромном совокупном труде решена однозначно проблема оценки роли фольклора, приближена к решению проблема фольклорных и литературных взаимодействий. Последняя, развиваясь по ступеням
1 Шаззо К.Г., Мамий Р.Г. Введение// История адыгейской литературы. - Майкоп: Меоты, 1999. - С.9.
2 Там же. С. 10.

кумганы, анэ и лавки) и ритуальные принадлежности (папиши - подставочки для ног, головная повязка хаджи, молитвенные коврики, «деревянный брус на подставках, где рассаживались явившиеся на богомолье люди...»). Соответственно описаны ритуалы омовения и мытья рук перед едой, церемония подготовки угощения знатных людей и черкесских священнослужителей, постоянно тщательно детализируются правила и обычаи внутрисемейных и общественных взаимоотношений. К примеру, в дилогии воспроизводится поведение детей перед старшими; порядок церемониального угощения, резания овец и индюков к торжественной трапезе в доме Аладжей, изготовление в бедном доме Лимы мамалыги; правила поведения в общественном месте (во время обсуждения «политического момента» старейшинами).
Особо надо выделить законы «адыге хабзэ»: почтительное отношение к матери, культ стариков, покорность воле отца, гостеприимство, сдержанность в проявлении эмоций, уклончивость ответов на вопросы старших, обычай не называть имени мужа, жены или дочери, благодарность за добрую весть, воспитательные установки и правила
Читатель может судить об отношении к искусству, к «сладости книжной» у просвещенных адыгов (княгиня Айшет, Исмель Малах), узнает конкретные педагогические приемы детского и юношеского воспитания.
Ряд этикетных правил имеет мусульманские религиозные корни. К примеру, автор отмечает, что «мусульманский этикет требовал вежливости и даже витиеватости, которая помогала скрыть волнение, неприязнь и даже вражду» (II-113).
Через размышления и монологи героев автор представляет разные точки зрения на традиционные качества адыгского менталитета. Далеко не все одобряет, к примеру, Аладж: «эта адыгская черта непременно что-то собой значить, и не это ли их погубило, сведя счет с миллионов до нынешнего остаточного, когда и сорока тысяч нет...» (II-133). Как ни