Выражение авторской позиции в прозе Л. Андреева конца 1900-х начала 1910-х годов

• Автор: Модзолевская, Наталия Дмитриевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1985
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 213 c. : ил

Глава I. ПРИНЦИПЫ ВОПЛОЩЕНИЯ ИНДИВИДУАЛИСТИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ (АВТОРСКАЯ ПОЗИЦИЯ В "ИСПОВЕДАЛЬНОМ" ПОВЕСТВОВАНИИ)
Глава II. ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ ИСТОРИИ И РЕВОЛЩИИ (АВТОРСКОЕ НАЧАЛО В ПОВЕСТЯХ "ИУДА ИСКАРИОТ И ДРУГИЕ", "ТЬМА”,

"РАССКАЗ О СЕМИ ПОВЕШЕННЫХ")

Глава III. НА ПУТЯХ К СИНТЕЗУ (АВТОРСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ

В РОМАНЕ "САШКА ЖЕГУЛЕВ")

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

Проблема "образа автора", авторских оценок, авторской позиции в искусстве художественного слова разработана в трудах
В.В.Виноградова (54, 55), М.М.Бахтина (30, 31), Б.М.Эйхенбаума (169), Г.А.Гуковского (64), Л.Я.Гинзбург (59), Б.А.Успенского (153), Б.О.Кормана (95, 96) и других. Но она продолжает оставаться в центре внимания современного литературоведения, ибо обладает общеэстетической значимостью: материалистическая эстетика принципиально исключает любое проявление незаинтересованного, индифферентного изображения жизненных процессов. Даже предельно объективное, казалось бы, бесстрастное, лишенное всяких видимых признаков авторского вмешательства воплощение действительности - тоже проявление определенной позиции. Очень точно сказал Л.Н.Толстой: "В сущности, когда мы читаем или созерцаем художественное произведение нового автора, основной вопрос, возникающий в нашей душе, всегда такой: "Ну-ка, что ты за человек? И чем отличаешься от всех лвдей, которых я знаю, и что можешь мне сказать нового о том, как надо смотреть на нашу жизнь?" Что бы ни изображал художник: святых, разбойников, царей, лакеев - мы ищем и видим только душу самого художника” (151, с.233). Вот почему возникает обилие поворотов проблемы применительно к разным литературным родам и жанрам, тем или иным периодам их развития либо модификациям в индивидуальной творческой системе.
Особую значимость категория авторского начала приобретает при изучении литературного процесса конца XIX - начала XX столетия, в частности, прозы рубежа веков. К числу ее новаторских черт исследователи единодушно относят "интенсификацию ху-

дожестЕенного языка”, в результате чего "на смену изобразительным началам приходят задачи "выразительные", экспрессивные" (149); иначе, "лиризацию" прозы, "все большее подчинение художественного материала авторской воле" (88, с.174), что имело серьезные социально-исторические и эстетические истоки и причины. Искусству приходилось осваивать общественные изменения такого сложного, запутанного, порой катастрофического характера, что писатели стремились донести самый процесс познания мира, передать направление, логику, мотивировку собственной мысли, "выверить", отстоять таким способом свою концепцию жизни. Отсюда в отборе материала, его организации проявились новые тенденции. Традиционные для русской классики формы выражения авторского начала (через систему образов или создание духовно близкого автору героя, через введение так называемых "лириче-оких отступлений", прямых обращений автора к читателю или философских размышлений, выходящих за пределы сюжета) вытеснялись повествовательными структурами, позволяющими передать совмещение разных, порой противоположных точек зрения на реальные явления, ассоциативность мышления писателя, свободу перемещения его внимания во времени и пространстве, "подтекстовую"корректировку внешних, зримых течений человеческого бытия и сознания.
На этой почве в ряде случаев намечается "контакт с поэтикой нереалистических художественных направлений": использование "либо романтической образности, либо отдельных черт модернистской поэтики" (88, с.179). Проза Л.Н.Авдреева несет в себе все эти особенности.
Обращение к художественному опыту Леонида Андреева под углом зрения выражения авторской "партии" в его произведениях по-

день г. начальник тюрьмы горячо жал мне руки, выражая свою признательность, а через месяц на всех дЕерях, во всех тюрьмах государства темнели маленькие отверстия, открывая поле для широких и плодотворных наблюдений" (III, 204). (Выделено нами
Н.М.). Еще один показательный пример. От ликования в связи с осознанием абсолютной "безопасности" существования в тюрьме ("из жизни ее совершенно устранен элемент случайного и неожиданного") герой переходит к обоснованию - ни много ни мало!
- своей любви ко всему человечеству: "Не разменивая своего чувства любви на мелкие личные привязанности, я тем самым одновременно освобождаю его для широкой, мощной любви к человечеству, а так как человечество бессмертно, не подвержено болезням и в гармоничном целом своем несомненно движется к совершенству, то и любовь к нему является наиболее верной гарантией душевного и телесного здоровья" (III, 205). Несомненно, что авторский сарказм по поводу этих рассуждений обусловлен соотнесением их с преступлениями свирепствующей реакции, начисто исключавшей любое проявление общественной гармонии. Б контексте творчества Л.Андреева "философские" выкладки "Моих записок" действенно опровергнуты позитивным поиском художника, утвердившим: в целом ряде произведений (в частности, незадолго до "Записок" созданном "Рассказе о семи повешенных") идею любви к человечеству, которая помогает сделать еще один трудный шаг на долгом пути к совершенствованию личности и общества.
Конечное разоблачение "философа" достигается на уроше освещения его внутренних противоречий самому себе. Он восхваляет преимущества одиночного заключения и одновременно судорожно ищет общения с г.начальником тюрьмы, с "любезными посетителями", с юношей-художником. По ходу Изложения своих мыслей он дает