"Новая натуральная школа" как литературное течение 1980-90-х гг.

• Автор: Курбанов, Эрдан Адиль Оглы
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 190 с.

Оглавление:

Глава I. «Новая натуральная школа»

как феномен современной литературы и типологическое явление

§ 1. От «новой волны» до «плохой прозы». Границы термина

§ 2. «Грязефилы»? «Даггеротиписты»? «Физиологи»?

Натуралистический метод и натуралистическая стилистика в литературе (из истории вопроса)
§ 3. «Разрушители в поисках веры». Критика о «новой натуральной школе». Идейно-художественная специфика течения

Глава II. «Мы были на войне, которой не было».

Военная проза Олега Ермакова

Глава III. «Как там дела в свободном вашем мире?»

Тюремно-лагерная тема в прозе Владимира Яницкого

Глава IV. Жизнь как выбраковка. Проза Бориса Крячко
Заключение
Список использованной литературы

В богатом и пестром потоке литературных публикаций последнего десяти-пятнадцатилетия, объединившем и масштабные явления «возвращенной» литературы, и последние творения советских классиков, и эпатирующие опыты андерграунда, и первые ростки «нового» или постреализма, нашли свое место и более скромные по масштабу обобщений и смелости эксперимента повести и рассказы относительно молодых писателей, полные трезвых и горьких жизненных наблюдений, в которых отразилось кризисное состояние современного общества: крушение идеалов, утрата веры в абсолютные ценности, физическая, психическая и духовная деградация, ослабление социальных связей и нарастающее отчуждение. Хаотичный, жестокий, подчас абсурдный мир, в котором как-то выживает, адаптируется герой, освещен в них резким, ничем не смягченным светом. В силу определенной тематической, а отчасти и стилевой общности - в нескольких словах, речь о «натуралистически и без всякой аффектации описанных мерзостях жизни», по выражению А. Агеева (54, с. 42), - эти произведения были восприняты как явления одного порядка, хотя в действительности их авторов не объединяла какая-либо творческая группа или школа. В критике данное явление окрестили «жесткой прозой», «прозой шоковой терапии», «новой натуральной школой», «соционатурализмом» и попросту «чернухой». Обращение преимущественно к «теневым» сторонам жизни, выбор в герои представителей, как правило, специфической и даже подчеркнуто «низовой» среды (стройбат, тюрьма, зона, кладбищенская «мафия» и т.п.), актуализация натуралистической образности, фактографизм, в большинстве случаев беспафосность, ровность письма, создающего видимость невосприимчивости автора (рассказчика) к изображаемому, - такие качества прозы делали вполне обоснованными большинство метафорических определений, которые давались ей в критике.

Почти одномоментная публикация этих произведений в конце 1980-х — начале 90-х годов произвела скандальное, шоковое впечатление (напрашивается аналогия со скандалами, сопровождавшими в свое время выход в свет романов «классического» натурализма), но теперь воспринимается как закономерное явление эпохи социальных и культурных потрясений, как литература «отрицательного знания» или «отрицательного опыта», выражаясь словами В. Шаламова, влияние которого на формирование «жесткой прозы» не без основания усматривают многие критики.
Мы имеем в виду повести С. Каледина, сюжеты и характеры которых словно бы «подсмотрены» в перенаселенных коммуналках, армейском отстойнике, в среде пропойц и бродяг; «лагерные» хроники В. Яницкого, Л. Габышева, О. Павлова, О. Паскевича и др., для героев которых привычным миром, «воздухом свободы» является среда заключения; «афганские» рассказы О. Ермакова и О. Хандуся, хладнокровно приоткрывающие железный пропагандистский занавес, долгое время скрывавший правду об этих событиях; прозу с элементами исповедальное Л. Ванеевой и С. Василенко, настойчиво поднимающих, в частности, тему экологических катастроф, которые подрывают сами основы жизни; «физиологические» очерки В. Москаленко,
С. Бардина, в которых простенькая жанровая сценка, бытовая зарисовка сигнализируют о болезненных процессах в обществе; ироничные сказы о современности и недавней советской истории Б. Крячко. Круг авторов значительно шире, но за редким исключением имена их мало известны читающей аудитории, их творчеству посвящены считанные статьи, а между тем среди писателей «новой натуральной школы» немало по-настоящему талантливых прозаиков, длительная невостребованность которых в столичных изданиях часто объяснялась не только цензурными соображениями, но и -позже - «увлечением публикаторством и модными именами», а также «отдаленностью автора от центра», по словам Н. Ивановой, «открывшей», например, прозу Б. Крячко, живущего в Таллинне (76).

сразу брала прокурорски-обличительный тон, в литературу разные там «отставшие», «убегающие», «гамлеты без шпаги» проникали с трудом и без официального пропуска, тут же навлекая на себя небезопасный гнев какого-нибудь критика-привратника» (130, с. 218).
Последние слова критика подтверждаются немалым числом публикаций (главным образом, на страницах журнала «Наш современник» и еженедельника «Литературная Россия»), авторы которых вообще отрицали наличие у прозаиков «новой натуральной школы» какого бы то ни было таланта, а у их произведений права на публикацию в уважаемых изданиях. Эту литературу характеризовали как «подделки под правду», «книги-однодневки», «литературную конъюнктуру так называемого перестроечного периода»
(Г. Соловьев, 114, с. 91); ее появление в печати воспринималось как «массированная атака «обличительных» произведений сомнительных художественных достоинств и четкости идей» (Е. Ованесян, 102, с. 22); раздавались даже упреки в адрес журналов, напечатавших молодых авторов с их «физиологиями» современного общества: «Когда читал её (прозу С. Каледина: повести «Смиренное кладбище» и «Стройбат» - Э.К.), поймал себя на мысли: передо мной вовсе не «Новый мир», а какое-нибудь провинциальное издание или даже самиздатовский орган... Больше знаменитого «новомировского уровня» не существует» (А. Поздняков, 107, с. 137). Так, попутно задев самиздат, через который прошло, как известно, почти все лучшее и значительное, что легально появилось на свет лишь в конце 80-х годов, автор статьи в журнале «Наш современник» негодует по поводу публикации повестей Каледина, которые были отмечены как наиболее заметный факт литературы «тридцатилетних» А. Латыниной, К. Степаняном, И. Виноградовым, В. Быковым и другими авторитетными критиками и писателями. Внимание писателей к неэстетичным, уродливым сторонам реальной жизни оценивалось недоброжелательной критикой как явление однозначно отрицательное, без объяснения причин и предпосылок такого