Мотив зеркала в художественной системе В. Набокова : На материале русской прозы

• Автор: Зайцева, Юлия Юрьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Пермь
• Количество страниц: 210 с.

ГЛАВА 1. ФУНКЦИИ МОТИВА ЗЕРКАЛА

ГЛАВА 2. ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ

2Л. «Машенька»

2.2. «Король, дама, валет»

2.3 «Приглашение на казнь»

2.4. «Облако, озеро, башня»

ГЛАВА 3. ГНОСЕОЛОГИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ

3.1. «Ужас»

3.2. «Соглядатай»

3.3. «Отчаяние»

3.4. «Приглашение на казнь»

ГЛАВА 4. АКСИОЛОГИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
За последние пятнадцать лет набоковедение прошло несколько этапов: возрождение после почти полувекового перерыва - в конце 80-х -начале 90-х гг. (статьи Н. Анастасьева, Л. Аннинского, А. Битова, О. Дарка,
A. Долинина, В. Ерофеева, В. Курицына, О. Михайлова, А. Мулярчика, Д. Урнова, и т.д.), своеобразный бум, связанный с празднованием столетнего юбилея писателя в 1998 - 2001 гг. (монографии В. Александрова, Ж. Бло,
Н. Букс, А. Люксембурга, Г. Рахимкулова, Л. Рягузовой, Г. Хасина, Д. Шраера М. Шульмана, и т.д.) и относительный спад, наметившийся в последние два года. Необходимо подчеркнуть слово «относительный», так как говорить о том, что творчество В. Набокова достаточно изучено и поэтому уже не так интересно для литературоведения пока преждевременно.
B. Набоков сегодня актуален и интересен не только для исследователей, но и для писателей. Скорее всего, это связано с тем, что в современной литературе оказалось востребованным то, что представлялось слишком новаторским в начале XX века.
Сразу после выхода первых романов («Машеньки», «Защиты Лужина»), В. Набоков попал под пристальное наблюдение критики. О нем писали Г. Адамович, М. Алданов, П. Бицилли, В. Варшавский, В. Вейдле, Г. Иванов, М. Осоргин, Г. Струве, Ю. Терапиано, В. Ходасевич, М. Цетлин, Л. Червинская. «Многие им восхищались... почти все ему удивлялись», -очень точно выразил общий настрой Г. Струве. Критиков, прежде всего, поражала формальная сторона набоковского творчества.
Вопрос о соотношении формы и содержания в текстах писателя на тот момент, пожалуй, был самым острым. Он ставится практически во всех работах. Какой бы точки зрения не придерживались авторы, как бы не оценивали талант В. Набокова, они неизменно отмечали одно: повышенное внимание к формальной стороне текста, необыкновенную смелость в
использовании приемов художественной выразительности. «Превосходных «находок» у Сирина вообще немало: в них сила молодости его таланта. Иногда одно слово золотит все страницу», - отмечал М. Осоргин [264: 240].
Однако когда дело касалось содержания, первые рецензенты набоковских текстов часто останавливались перед вопросом: «Есть ли у Сирина за всегда метко схваченной деталью, ловко придуманным положением, умной насмешкой то отношение ко всему этому, которым все объясняется и многое оправдывается?» [Червинская: 386: 168] За блестящей формой исследователи не находили серьезного содержания. Конечно, это было ново, порывало с классической литературной традицией содержательного превосходства и вызывало раздражение у некоторых критиков: «Как бы хорошо такие писатели не писали, все это ни к чему» [Варшавский: 89: 232]; «Темное косноязычие иных поэтов, все-таки ближе к настоящему серьезному делу литературы, чем несомненная блистательная удача Сирина» [89: 233]; «Слишком уж явная «литература для
литературы» [165: 216 ].
Вопрос о соотношении формы и содержания неизбежно порождал другие, связанные с ним, вопросы. Большинство исследователей сразу занялось поисками основного содержания набоковских текстов. На первый план была выдвинута идея пустоты, мертвенности, скрывающейся за блестящей оболочкой произведений писателя. Ее поддержали Г. Адамович, П. Бицилли, В. Варшавский: «Все чрезвычайно сочно и красочно, и как-то жирно. Но за этим, разлившимся вдаль и ширь половодьем - пустота, не бездна, а плоская пустота, пустота как мель» [Варшавский: 89: 231].
Еще один вопрос, который неизбежно вытекал из основного, формально-содержательного противоречия, это вопрос об истоках набоковского творчества. М. Цетлин, например, писал о том, что романы В. Набокова «настолько вне большого русла русской литературы, так чужды русских литературных влияний, что критики невольно ищут влияний

прошлой жизни (этот обобщенный образ русских эмигрантов также создается с помощью мотива зеркала).
Большое темное зеркало висит в прихожей пансиона. В начале романа очень подробно описывается расположение комнат (большой коммунальной квартиры), рассказывается о том, куда выводят двери, однако в описании прихожей автор останавливается только на зеркале и большом дубовом бауле, на который было легко наткнуться коленом. Складывается ощущение, что зеркало и есть вход, а дубовый баул служит обитателям пансиона своеобразной ступенькой, помогающей в него перешагивать.
В. Набоков очень большое внимание всегда уделял любым деталям создаваемого в произведении мира, в «Лекциях по зарубежной литературе» он пишет том, что мир, созданный писателем, необходимо изучить во всех деталях, и сам демонстрирует пример такого подхода, рисуя карту Великобритании, отображающую действие романа «Холодный дом»

Ч. Диккенса, план Мэнсфилд-парка для анализа романа Д. Остен «Мэнсфилд-парк», карту, передвижений Блума и Стивена ко второй части «Улисса» и подробно описывая расположение комнат в «Превращении» Ф. Кафки. Поэтому такое точное, будто специально для плана, описание пансиона и отсутствие подробной характеристики прихожей наводит на мысль, что
В. Набоков намеренно останавливается только на зеркале (оно, действительно, заменяет дверь). Возможность такого толкования подтверждается и тем, что на протяжении всего романа постоянно подчеркивается призрачность дома и его обитателей. Мотив зеркала и его варианты (тень, призрак) активно используются для создания образов героев, живущих в отраженном, нереальном мире Берлина (именно так воспринимает его Ганин).
Итак, мотив зеркала в романе организует структуру художественного мира, построенного на противопоставлении прошлого и настоящего. Мотив зеркала оказывается очень удобным механизмом для создания такой