Дионисийский символ серебряного века : Творчество Л. Д. Зиновьевой-Аннибал

• Автор: Баркер, Екатерина Николаевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 238 с.

Оглавление:

Введение
Глава 1. Дионисийская концепция эроса в
творчестве Л.ДЗиновьевой-Аннибал
§ 1. Л.Д.Зиновьева-Аннибал и Вяч.Иванов: от
сотворчества жизни к литературному творчеству
§ 2. Формирование дионисийского мифа о любви: драма «Кольца» как «антология ликов и смыслов
эроса»
§ 3. Разрушение соловьёвской мистико-эротической
утопии на страницах «Тридцати трёх уродов»
§ 4. Концепция эроса Л.Д.Зиновьевой-Аннибал в
полемике с философией любви М.Кузмина
Глава 2. Дионисийская концепция свободы в
творчестве Л.Д.Зиновьевой-Аннибал.
§ 1. От идеалов народничества к мифологии
«Подпольной России»
§ 2. Дионисийский бунт «подпольного человека»
(сборник рассказов «Нет!»)
§ 3. Самоосухцествление детской души через
бунтарский пафос («Трагический зверинец»)
ГлаваЗ.Поэтика безграничного смыслопорождения (мифологизм, мотивность, поливариантность
повествования, семантика части и целого...)
§ 1. Формирование нового типа поэтики в творчестве Л.Д. Зиновьевой-Аннибал (от драмы «Кольца» к «Тридцати трём уродам» и «Трагическому
зверинцу»)
§ 2. Элементы хлыстовской образно-символической
системы в творчестве Л.Д. Зиновьевой-Аннибал.
§ 3. Пародия и автопародия как преодоление отчаяния смехом («Певучий осёл» Л.Д.Зиновьевой-
Аннибал и «Балаганчик» А.Блока).
§ 4. Поиски новой психологической манеры письма в
творчестве Л.Д.Зиновьевой-Аннибал
Заключение
Библиография
Введение.
В переломные эпохи, когда меняются глубинные основы жизни, традиционные регуляторы человеческого существования: такие, как религия, наука, мораль, право, — жизнь человека, естественные и привычные её проявления, начинают казаться иллюзорными и мнимыми, скрывающими под собой более глубокую реальность, которая одна только и имеет подлинное значение. Актуальными становятся вечные вопросы человеческого существования о смысле жизни, о природе любви, о тайне рождения и смерти. Те человеческие проявления, которые ранее оставались за пределами внимания общества: сновидческие, медитативные, наркотические, гипнотические, — в такие эпохи приобретают особый интерес как свидетельства скрытой жизни человека, погружение в которую может открыть новые возможности в исследовании природы человека, приблизить к постижению тайны его существования. На смену холодному и рассудочному рацио приходит живая энергия иррационального психе. Повышенное внимание в это время уделяется прикладному, эзотерическому, оккультному знанию, резко возрастает роль философии, искусства, литературы.
Конец Х1Х-начало XX веков принадлежит как раз к таким кризисным, переломным эпохам, когда пересмотру подвергаются основные представления человека о любви, жизни и смерти.
Рубеж Х1Х-ХХ веков в общеевропейском масштабе был ознаменован кризисом разума и традиционной веры. В России — приближающейся к гибели многонациональной империи, кризис сознания ощущался особенно остро. Трагическое входит в плоть и кровь человека переломной эпохи. Его господствующим мироощущением становятся катастрофизм, апокалипсичность, обострение чувства собственного одиночества. Обретает популярность не востребованная в течение десятилетий «философия пессимизма» Шопенгауэра, оказавшая наряду с философией Фр.Ницше влияние на европейскую, в том числе и на русскую литературу. Приковывает внимание «философия заката»: «её создатели как личности, как мыслители сложились именно на «роковом» рубеже Х1Х-ХХ веков»1. Главным героем литературы этого
1 Месим В А. Кризис сознания и трагическое в русской прозе конца Х1Х-начапа XX веков АДД,-СПб,1997,с
периода выступает «Одинокий Человек, стоящий перед лицом Вечности, Смерти, Вселенной, Бога»2. Всё чаще авторов привлекает тема взаимонепонимания, описание психологических барьеров, разделяющих людей одного сословия, одной семьи. Всё скептичнее смотрят они на возможность душевных контактов. Выражая общее мнение собратьев по художественному творчеству, З.Гиппиус пишет, что каждое «я» теперь делается обособленным, одиноким, оторванным от другого «я»3.
Одновременно с ощущением потери человеком этических ориентиров, его отпадением от природной, космической жизни русские философы, писатели, поэты и художники рубежа веков стремятся дать определение человеку и миру в координатах новых ценностных категорий, сформулировать новые идеалы.
Укоренившийся в век позитивизма взгляд на человека как на «познающего субъекта», или «теоретического человека», по терминологии Фр.Ницше, к началу нового столетия окончательно исчерпал себя. С проблем познания мира центр тяжести смещается в сторону проблем познания жизни, что ставит на первый план рассмотрение уже не идеального отвлечённого понятия «человек», «познающий субъект», а действительного человека, живущего в конкретную историческую эпоху. При этом обнаруживается, что человеком зачастую движет вовсе не то, что поддаётся его осознанию и объяснению и может быть исчерпано рамками наукообразного описания. «Слишком много есть в каждом из нас Неизвестных, играющих сил», — писал А.Блок. Положительные науки пошатнули традиционные религиозные верования людей, не сумев заменить их. Люди устремились на поиски того существенного, духовного, чего им недоставало. Однако перейти от крайнего материализма к прежним бесхитростным верованиям, вытесненным им, не хватало решимости, и они устремились к мистической философии, эзотерике, оккультизму, перебрасывающим мост между как бы враждующими наукой и религией.
Процесс поиска выхода из кризиса сблизил единомышленников и антагонистов, приверженцев диаметрально противоположных концепций: «Соловьёва, соединившего идеи спекулятивной философии с христианством, и Ницше, строившего своё учение на
2 Эткинд Е.Г.Твы внутри О русской поэзии XX века.-СПб,1996,с.
3 Мескин В.А.Цит.соч., с.
Разумеется, непосвящённой в тонкости ивановской философии критике трудно было понять идейную направленность «Колец», мерцавшую сквозь сложную сеть вводимых писательницей символов. Однако ближайшему' окружению Вяч.Иванова и Л.Д.Зиновьевой-Аннибал теоретический пафос пьесы был очевиден. Сергей Городецкий, вполне оправданно отмечая несовершенства «Колец» как драмы, писал, что произведение писательницы может быть признано «созданием совершенным», если посмотреть на него как на «рассуждения в диалогической форме»6.
Идея преодоления индивидуализма, положенная в основу философской концепции драмы, проходит и в критических работах Л.Д.Зиновьевой-Аннибал7. В сентябре 1904 года, почти одновременно с выходом в свет «Колец» в журнале «Весы» публикуется литературно-критическое эссе Л.Д.Зиновьевой-Аннибал, посвящённое творчеству Андре Жида — «В раю отчаяния»8. В нём, отдавая должное мастерству французского писателя, Л.Д.Зиновьева-Аннибал указывает на «бесперспективность пафоса пессимистического нарциссизма» и противопоставляет «психологии одинокого отчаяния» «дифирамбическую соборность». Сходные идеи прослеживаются и в другой критической работе писательницы — рецензии на книгу Жоржетт Леблан «Выбор жизни», где Л.Д.Зиновьева-Аннибал с удовлетворением отмечает стремление женщин к объединению, видя в этом «симптом нового времени». 9 Тесная взаимосвязь критических работ и художественных произведений, представляющих собой своеобразный «перевод» исповедуемых писательницей теоретических идей на язык художественных образов, роднит Л.Д.Зиновьеву'-Аннибал с Вяч. Ивановым, чьё творчество — и теоретическое, и поэтическое — представляет собой «сложно организованное единство». Так как философские идеи Вяч.Иванова и Л.Д.Зиновьевой-Аннибал и, в частности, идея преодоления индивидуализма, не оставались только «теоретической программой», по и активно претворялись в жизнь, то можно говорить о столь типичном для эпохи символизма «жизнетворческом синтетизме» мировоззрения писательницы. Считая недопустимым «счастье для двоих», Л.Д.Зиновьева-Аннибал видела свой долг в том, чтобы «отдавать Вячеслава людям». Необходимостью «отречения» продиктовано решение
6 Городецкий С. Огонь за решёткой II Золотое руно,1908, №3-4,с.
7 См. об этом: Никольская Т.Л.Творческий путь Л.Д.Зиновьевой-Аннибал // Ученые зап. ТРУ, выл.813,
Тарту, 1988,с.
8 Аннибэл Л, В раю отчаяния (АндреЖид). Литературный портрет// Весы,1904,NsS,с
9 Аннябал Я. Georgette Lebiane. La choix de la vie // Весы, 1S04,Ns8,c