Художественная деталь в прозе И. А. Гончарова : Типы, функции, эволюция

• Автор: Кочетова, Валентина Геннадьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 178 с.

Содержание
Введение
Глава I. Описательная деталь
§ 1 .Портретная деталь
§2. Пейзажная деталь
§3. Вещная деталь
Глава II. Психологическая деталь
§1. Деталь поведения
§2. Речевая деталь
Заключение
Библиография

Введение
Пристрастие И.А. Гончарова к детальности и связанную с этим известную пространность описания внешности персонажей, окружающей их среды и обстановки, тончайшую прорисовку психологических состояний героев отмечали и современники писателя, и позднейшие исследователи его творчества.
В.Г. Белинский в отклике на роман «Обыкновенная история» определил в качестве наиболее рельефных черт гончаровского дарования художественную объективность и удивительное умение рисовать: «Г-н Гончаров рисует свои фигуры, характеры, сцены прежде всего для того, чтобы удовлетворить своей потребности и насладиться своею способностию рисовать; говорить и судить и извлекать из них нравственные следствия ему надо предоставить своим читателям. <...> Главная сила таланта г. Гончарова - всегда в изящности и тонкости кисти, верности рисунка...»1.
Спустя десять лет, после выхода в свет второго романа писателя,
H.A. Добролюбов также увидел сильнейшую сторону таланта Гончарова в «уменье охватить полный образ предмета, отчеканить, изваять его», подчеркнул «отчетливость в очертании даже мелочных подробностей и ровную долю внимания ко всем частностям рассказа»2. «Начиная читать его, находишь, что многие вещи как будто не оправдываются строгой необходимостью, как будто не соображены с вечными требованиями искусства. Но вскоре начинаешь сживаться с тем миром, который он изображает, невольно признаешь законность и естественность всех выводимых им явлений, сам становишься в положение действующих лиц и как-то чувствуешь, что на их месте и в их положении иначе и нельзя, да как будто и не должно действовать. Мелкие подробности, беспрерывно вносимые автором и рисуемые им с лю-
1 Белинский В.Г. Взгляд на русскую литературу 1847 г. //Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т.-М., 1956. Т. 10. С. 343-344.
2 Добролюбов H.A. Что такое обломовщина? //Добролюбов H.A. Собрание сочинений : В 9 т. - М.-Л., 1962. Т. 4. С. 310,311.

бовью и с необыкновенным мастерством, производят, наконец, какое-то обаяние. Вы совершенно переноситесь в тот мир, в который ведет вас автор: вы находите в нем что-то родное, перед вами открывается не только внешняя форма, но и самая внутренность, душа каждого лица, каждого предмета»1. Критик обратил внимание и на то, что скрупулезность описания подробностей в произведениях Гончарова составляет единство с устремленностью к типологическим обобщениям: «Он хотел добиться того, чтобы случайный образ, мелькнувший перед ним, возвести в тип, придать ему родовое и постоянное значение. Поэтому во всем, что касалось Обломова, не было для него вещей пустых и ничтожных»2.
В том же 1859 в рецензии на роман «Обломов» A.B. Дружинин развил высказанную ранее по поводу книги Гончарова «Русские в Японии» мысль о сходстве таланта писателя с талантами «первоклассных живописцев фламандской школы»: «Подобно им, он крепко держится за окружающую его действительность, твердо веруя, что нет в мире предмета, который не мог бы быть возведен в поэтическое представление силой труда и дарования. <...> ...подобно им, не выдает всей глубины поверхностному наблюдателю. Но, подобно им, он является глубже и глубже с каждым внимательным взглядом, подобно им, он ставит перед нашими глазами целую жизнь данной сферы, данной эпохи и данного общества, - для того, чтоб, подобно им же, навсегда остаться в истории искусства и освещать ярким светом моменты действительности, им уловленной»3. Сопоставление с фламандскими живописцами выделяет такие стороны гончаровской манеры письма, как обстоятельность описания, обработанность деталей, сочность словесных красок, точность рисунка, верно схватывающего «натуру», тонко передающего ее внутреннюю сущность.
1 Там же. С. 311-312.
2 Там же.
3 Дружинин A.B. «Обломов». Роман И.А. Гончарова. //Дружинин A.B. Литературная критика. - М., 1983. С. 297.

«опознавательными знаками» Захара - необъятные бакенбарды, из которых «так и ждешь, что вылетят две-три птицы» (IV, 13), усмешка во все лицо; Анисьи - нос, за которым «лица... не было заметно» (IV, 219); братца Пше-ницыной - двойной взгляд и красные трясущиеся руки. Забегая вперед, отметим, что лейтмотивными деталями в «Обрыве» становятся дрожащий от улыбки подбородок и «русалочий» взгляд Веры, в очерке «Уха» - показываемые Еремой белые зубы.
Помимо портрета Ольги, щедрость деталей обнаруживается и в изображении Агафьи Матвеевны, ее братца, Тарантьева.
Известной обобщенностью характеристик отличаются портреты тетки Ольги, барона и Штольца. Портрет последнего лишен ярких деталей и построен как прямая противоположность внешости Обломова: «Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав; щек у него почти вовсе нет, то есть есть кость да мускул, но ни признака жирной округлости; цвет лица ровный, смугловатый и никакого румянца; глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные. Движений лишних у него не было. Если он сидел, то сидел покойно, если же действовал, то употреблял столько мимики, сколько было нужно» (IV, 164).
Некоторой абстрактностью, как это ни парадоксально, «грешит» и портрет Обломова. Очень обстоятельно описан халат героя, туфли, можно получить определенное представление о его фигуре, цвете лица, но о самом лице сказано лишь, что «это был человек... приятной наружности, с темно-серыми глазами» (IV, 7). Однако Обломов все-таки в романе «показан», а Штольц «рассказан», что вообще является характерным приемом изображения образов практических деятелей у Гончарова. И. Анненский по этому поводу заметил, что «эти фигуры... не просятся в художественные перлы: на лайке своих кукол поэт не рисует ни синих жилок, ни характерных морщинок»1. Непла-стичность этих образов синонимична в данном случае их нежизненности,
1 Анненский И. Гончаров и его Обломов. //Русская школа, 1892, № 4. С. 75.