Сюжетно-жанровые особенности русской бытовой повести и городская культура XVII в.

• Автор: Чернявская, Юлия Олеговна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Томск
• Количество страниц: 191 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Феномен бытовой повести в русской литературной традиции XVII в
1.1. История изучения бытовых повестей XVII в
1.2. Бытовая повесть и переводные новеллы (особенности сюжетосложения)
1.3. У истоков жанра
Глава 2. Бытовая повесть в контексте русской городской культуры XVII в
2Л. Город в российской культуре
2.2. Бытовая повесть как рефлексия городского самосознания
2.2.1. Городское сознание и массовая литература
2.2.2. Круг чтения городского населения Сибири XVII-XVIII вв
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Введение
Изучению бытовых повестей XVII в. в отечественном литературоведении уделено немало внимания. Начиная с момента их открытия (в конце XIX в.) и до сегодняшнего дня интерес к этой проблеме не угасал и реализовался в разработках на текстологическом, поэтологическом, лингвистическом, феноменологическом уровнях1. Первооткрывателем повестей XVII в. был известный литературовед А.П. Пыпин2, исследовавший их с позиций культурно-исторической школы. В аспекте сравнительно-исторического метода и культурно-мифологической школы над ними работал Ф.И. Буслаев3, в свете теории заимствований сюжетов изучал повести А.Н. Веселовский4.
В XX в. была предложена текстологическая проработка памятников (Д.С. Лихачев, Н.С. Демкова, Р.Ф. Дмитриева, М.А. Салмина, Е.К. Ромодановская, О.Д. Журавель, М.Н. Климова), в поэтологическом аспекте - В.И. Тюпа, И.В. Кузнецов. Продолжением традиции мифо-поэтического осмысления стали публикации И.П. Смирнова.
Сюжетная сторона повестей разработана в трудах мифологической школы, где они возводятся к фольклорным источникам (Ф.И. Буслаев), навеяны мотивами восточных сказок (М.О. Скрипиль), или бродячими мотивами европейской книжной культуры (А.Н. Веселовский). Часть сюжетов считается восходя-
1 Например: Евстафиев П.В. Древняя русская литература. СПб., 1879. Вып. II. С. 163-165; Скрипиль М.О. Повесть о СаввеГрудцыне //ИРЛ. М.;Л., 1948. Т. II. Ч. 2. С. 222-227; ДемковаН.С., Лихачев Д.С., Панченко А.М. Основные направления в беллетристикеXVII в. //Истоки русской беллетристики. Л., 1970. С. 476-561; Лихачев Д. С. Иносказание "жизни человеческой" в Повести о Горе-Злочастии" // Вопросы изучения русской литературы XI-XX веков. С. 25-27; Адрианова-Перетц В.П. К вопросу об изображении "внутреннего человека" в русской литературе XI-XIV веков //Вопросы изучения русской литературы XI-XX веков. М.;Л., 1958. С. 15-24; Панченко А.М. Повесть о Фроле Скобееве //ТОДРЛ. Т. Т. XLI. Л.. 1988. С'. 94-96; Покровская В.Ф. Повесть о Фроле Скобееве// ТОДРЛ. I. М.,Л., 1934. С. 149-197; Демкова Н.С., Дмитриева Р.П., Салмина М.А. Основные проблемы в текстологическом изучении оригинальных древнерусских повестей // ТОДРЛ. XX. М.,Л.: Наука, 1964. С. 139-179; Ромодановская Е.К. Западные сборники и оригинальная русская повесть. (К вопросу о русификации заимствованных сюжетов в литературе XVII - начале XVIII в.) // ТОДРЛ. Т. ХХХ1П. Л.. 1979. С. 164-174. С. 164; Журавель О. Д. Сюжет о договоре человека с дьяволом в древнерусской литературе. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1996. - 234 с.; Демин А. С. Представление о переменчивости жизни в русской литературе XVII в. // ТОДРЛ. Т. XXX. Д., 1976. С. 149-164; Матхаузерова С. Две теории текста в русской литературе XVII в. /I ТОДРЛ. Т. XXXI. Л., 1976. С. 271-284 и многие другие.
' Пыпин А.Н. Для любителей книжной старины: Библиографический список рукописных романов, повестей, сказок, поэм и пр. - в особенности из первой половины XVIII в. Дополнения II Сб. Общества любителей Российской словесности на 1891 год. М., 1891. С. 556; Пыпин А.Н. Древняя повесть // Вестник Европы. С. 738-784.
,1 Буслаев Ф.И. Повесть о Горе-Злочастии // Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861. Т. I. 643 с; Буслаев Ф.И. Повесть о Горе-Злочастии// Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861. Т. I. - 643. л Веселовский А.Н. Глава о повестях // А Галахов. История русской словесности, древней и новой. СПб., 1880. Т. 1. Отд. 1. С. 474-480; Веселовский А.Н. Из истории романа и повести. Материалы и исследования: в 2 тт, СПб., 1888.

щей к ранней патериковой традиции (повесть о Евладии, сказание о Месите чародее и др.)5.
Так, изучая текстологию древнерусских повестей Н.С. Демкова, Р.П. Дмитриева и М.А. Салмина обратили внимание на сложность понимания самого термина "повесть" в древнерусской литературе6. Согласно существующим определениям, древнерусская повесть, это - "повествовательные произведения разного характера"7. В связи с такой формулировкой каждому произведению требуется уточняющая характеристика. В этом случае жанр получает функциональное " толкование, за пределами которого оказывается генетическая связь культуры и литературы, т.е. культурной среды, сформировавшей и породившей интересующие нас произведения. Закономерно, что в отечественном литературоведении существует значительная разнородность жанрового определения и повестей ХУН-ХУШ вв., которые назывались первым русским романом8, типичной плу-
-9 - -
товскои новеллой , древнерусской новеллой .
Проблема жанрового определения повести XVII в. состоит в том, чтобы исследовать этот феномен не как устоявшуюся канонизированную дефиницию (повести морально-дидактические / бытовые, или беллетристические / городские), а как становящийся литературный феномен переходного периода, как "случай литературы", не осознающий своей литературности, а потому открытый, с точки зрения жанра, влияниям как восточной, так и западной традиции.
Современное толкование понятия древнерусской бытовой или моральнодидактической повести не осознавалось в подобных формулировках носителями древнерусской культуры и не нуждалось в точных дефинициях. Отсюда и свободное оперирование жанровыми подзаголовками авторами средневековых произведений: "сказание и повесть", "сказание и страсть и похвала", "житне и повесть досточюдна и дивна", житие и деяние и хождение", "повесть и чюдеса" и Т.Д.
Если западная средневековая схоластика выработала свою поэтическую систему, опираясь на литературную традицию античности, то русское средневековье воспринимало западноевропейские культурное влияние на различных уровнях - композиционном, персонажном, иконологическом и др.
$ Журавель О.Д. Сюжет о договоре человека с дьяволом в древнерусской литературе. Новосибирск:
Сибирский хронограф, 1996.
6 Демкова Н.С., Дмитриева Р.П., Салмина М.А. Основные проблемы в текстологическом изучении оригинальных древнерусских повестей // ТОДРЛ. XX. М.,Л.: Наука, 1964. С. 139-179. С. 139.
7 Повесть древнерусская // Краткая литературная энциклопедия. М.: Сов. Энциклопедия, 1968. С. 817-819.
Лихачев Д. С. Предпосылки возникновения... С. 39.
9КусковВ.В. История... С. 261.
10 Каган М. Д. Повесть о Карпе Сутулове II ТОДРЛ. Т. ХЫ. Л.. 1988. С. 69-73.

что может служить косвенным указанием на происхождение автора Повести из духовной, возможно, старообрядческой среды.
Для выяснения жанровых особенностей древнерусских повестей мы используем памятник, известный как "История о некоей купеческой дочери и о ея злострадании, како много претерпе от зависти любовной1'130 - открытый Е.К. Ро-модановской при описании рукописей, хранящихся в НБ ТГУ и введенный в научный оборот М.Н. Климовой в 1995 году131. В 1999 г. М.Н. Климова опубликовала статью, в которой продолжает исследование Истории, называя памятник одним из интереснейших произведений переходного периода и продолжая изучение и его жанровой природы132. Исследовательница обозначает жанровый контекст памятника, называя "гистории" петровского времени", "псевдорыцар-ские романы" и "различные виды жанра бытовой повести", в частности - Повесть о Савве Грудцыне и Повесть о Фроле Скобееве133, а так же сказки и новеллистическую традицию Запада и Востока. Исследовательница анализирует сходные в сюжетном отношении памятники, называя народные сказки об оклеветанной дочери, исследуемые в статье С.Ф. Елеонского134, анализируя черты сходства и различия между оригинальными и переводными произведениями конца XVII - начала XVIII вв. Сюжетная, композиционная, мотивационная сложность памятника, по мнению М.Н. Климовой, "представляется весьма показательной для эволюции русской рукописной повести переходного периода, причудливо соединив традиции древнерусских религиозно-дидактических сказаний с опытом авантюрно-галантных и любовных повестей нового времени"135. Здесь пересекаются традиции восточнославянской сказки, западноевропейской новеллы -различные культурные пласты соединяются в художественное целое, образуя сложное в жанровом и сюжетном отношении единство.
Вот почему повесть о купеческой дочери представляет особый интерес для исследования. Здесь, как и в бытовых повестях XVII в., явно прослеживается сопротивление двух традиций - духовно-религиозной (традиционной) и новеллистической (новаторской). По словам М.Н. Климовой, "поздний этап рукописного бытования ряда древнерусских литературных памятников... нередко характеризуется действием двух противоположных тенденций в развитии текста, свя-
130 Сибирский старообрядческий сборник В-777.2-я половина XVIII в.
131 Климова М.Н. "История о некоей купеческой дочери" - неизвестный памятник поздней рукописной традиции // Из истории книжных фондов библиотеки Томского университета. Томск, 1995. С. 33-38.
1 2 Климова М.Н. Малоизученный памятник русской беллетристики переходного периода "История о некоей купеческой дочери..." и его жанровое своеобразие // Проблемы литературных жанров: Материалы IX Международной научной конференции. Томск: Изд, Том. ун-та, 1999. Ч. 1. С. 69-73.
133 Там же. С. 69.
134 Елеонский С.Ф. Старинные переводные повести в русских народных пересказах //Учен.зал. Моск.пед. ин-та им. В.П. Потемкина. М., 1959. Т. 94. С. 19-34.
135 Климова М.Н. Малоизученный памятник... С. 73,