Роман "Воскресение" в контексте творчества позднего Л. Н. Толстого: модель мира и ее воплощение

• Автор: Журина, Ольга Викторовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Петрозаводск
• Количество страниц: 194 с.

I глава. Трактаты Л.Н. Толстого

1. «Исповедь» (1879-1882)

2. «О жизни» (1886-1887)

II глава. Народные рассказы

Народные рассказы и особенности поэтики

позднего Толстого

III глава. Модель мира позднего Толстого (роман «Воскресение»]

Мотив дверей

Мотив окна
Мотив пути
Заключение
Библиография

В науке о JI.H. Толстом трудно найти более дикуссионную область, чем его поздний период творчества. Здесь в один узел сплетаются ряд сложнейших вопросов, каждый из которых, с одной стороны, требует обширного специального исследования, с другой - не может быть адекватно понят без теснейшей взаимосвязи с остальными.
Необходимость целостного подхода как нельзя более ощутима при изучении романа «Воскресение». Религиозно-философские и эстетические взгляды, специфика авторской позиции, жанровая система и стиль позднего Толстого - все это должно учитываться при рассмотрении его последнего романа, отразившего многоаспектную деятельность писателя после духовного перелома. Среди перечисленных факторов самым важным следует признать мировоззрение, остальные находятся с ним в отношениях, если не прямой зависимости, то безусловного влияния.
Духовно-мировоззренческие искания были свойственны Толстому на протяжении всей жизни, что дало повод некоторым исследователям (Д. Н. Овсянико-Куликовский1, Р.В. Иванов-Разумник2, Е.Н. Купреянова3, А.Б. Тарасов4) усомниться в правомерности терминов «перелом» и ((поздний Толстой». Свои сомнения исследователи подтверждают тем, что многие мировоззренческие и художественные особенности, которые принято считать специфичными для Толстого позднего периода, в той или иной форме можно обнаружить и на предшествующих этапах его эволюции. В частности, как свидетельство ранней склонности Толстого к религиозному реформаторству приводят его дневниковую запись от 1855 г^где высказана готовность посвятить жизнь «основанию новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей будущее блаженство, но дающей блаженство на земле» (47, 37)5. Указывают также ряд элементов формы и содержания, характерных для произведений Толстого всех периодов: внимание к проблеме смысла и ценностей жизни, тема духовного поиска и связанный с ней тип героя и сюжета, понимание народной
1 Овсянико-Куликовский Д.Н. Лев Николаевич Толстой: Очерк его художественной деятельности и оценка его религиозно-моральных идей. СПб., 1911. С. 69.
2 Иванов-Разумник Р.В. Толстой и Достоевский // Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли. Иг., 1918. 4.V1, С. 38.
3 Купреянова Е.Н. Эстетика Л.И. Толстого. М., Л., 1966. С. 236.
4 Тарасов А.Б. Что есть истина? Праведники Льва Толстого. М., 2001.
5 Тексты Л.Н. Толстого цитируются по изданию: Толстой Л.Н. Поли. собр. соч.: В 90 т. М., 1992 с указанием в скобках № тома и страницы.

нравственности как наиболее близкой идеалу, склонность к дидактизму, теоретизированию и т.п.
На наш взгляд, преемственность между разными периодами (которую мы не отрицаем) не отменяет их специфики, не ведет к полной однородности всего творчества писателя. Если обратить внимание не только на факт наличия, но также на количественные и иерархические параметры перечисленных элементов, то становится очевидным, что после 1880-х годов их «удельный вес» в произведениях Толстого неизмеримо возрастает, а это ведет к перегруппировке всех прочих элементов художественной системы, к вытеснению одних и появлению других (новые жанры, приемы поэтики и т.д.) - иными словами, формирует специфический облик творчества позднего Толстого.
Относительно ранней предрасположенности Толстого к роли религиозного учителя, заметим, что есть существенное различие между этапом возникновения намерений, предпосылок и этапом их реализации - более того, только в свете этой реализации тот или иной внешне нейтральный фактор получает статус предпосылки, обнаруживает свои скрытые потенции. На внутренние связи и закономерности собственной эволюции не раз указывал сам Толстой, но это не мешало ему говорить о решительном перевороте в своем сознании: «...со мной случился переворот, который давно готовился во мне и задатки которого всегда были во мне» ( «Исповедь» (23,40)).
Для большинства толстоведов понятия перелом и поздний Толстой давно стали необходимой частью терминологического аппарата, обозначая вполне определенные явления. Е.В. Николаева в своей монографии о позднем Толстом, подытоживая мнения коллег и выражая собственную точку зрения (ее разделяем и мы), утверждает, что к рубежу 1870-1880-х годов оказывается «налицо не только кризис, понимаемый как тяжелое переходное состояние духовной, философской и личной жизни Толстого, но и перелом в мировоззрении, который <...> выражен вполне отчетливо как приятие взглядов и позиции, во многом отличающихся от предшествующих, хотя и начавших формироваться задолго до перелома, но вполне оформившихся в данное время»1. Свое непосредственное выражение перелом нашел в трактате «Исповедь» (1879-1882), который Е.В. Николаева называет «пограничным произведением» Толстого, знаменующим начало его позднего периода, и указывает на «значительное от16.
1 Николаева Е.В. Художественный мир Льва Толстого: 1880-1900-е годы. М., 2000. С.

индивиды - к архетипу» (А.Я. Гуревич1). Возникает характерное представление о том, «что человек есть микрокосм, что в нем раскрывается универсум и что судьба моего “я” есть вместе с тем и судьба универсума» (Бердяев2). Подчеркнуто универсальный характер имеет автобиографизм «Исповеди» - перед нами не рассказ об отдельной судьбе, а исследование всеобщих закономерностей, характерных для человеческой жизни как таковой. Именно поэтому в трактате так много обобщающих притч, аллегорий, аналогий с вековым опытом человечества. На конкретном жизненном материале Толстой стремится выстроить универсальную мифологическую парадигму, своего рода морфологию человеческой жизни, с которой он будет соотносить судьбы других людей и героев своих произведений3.
1 Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984. С. 108.
2 Бердяев H.A. Самопознание. М., 1991. С. 88.
3Эта параллель особенно подробно рассматривается нами в гл. «Мотив пути».