Принципы художественной структуры романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита" : К вопросу взаимодействия литературы и музыки

• Автор: Васильева-Шальнева, Татьяна Борисовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Казань
• Количество страниц: 163 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Глава I. ПОЛИФОНИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП В СЮЖЕТНОКОМПОЗИЦИОННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ РОМАНА «МАСТЕР И МАРГАРИТА»

Глава II. ЭНГАРМОНИЗМ И «СИМФОНИЗМ» В РОМАНЕ М. БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА»

Глава III. МОТИВНАЯ СТРУКТУРА РОМАНА «МАСТЕР И МАРГАРИТА» М.А. БУЛГАКОВА

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИМЕЧАНИЯ

Примечания к введению

Примечания к главе I

Примечания к главе II

Примечания к главе III

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
I. Художественные тексты
II. Энциклопедии. Словари. Учебники
III. Теория литературы. Работы по философии и эстетике__
IV. Научно-критическая литература
V. Критическая, научная и мемуарная литература
о М.А. Булгакове
СПИСОК РАБОТ ДИССЕРТАНТА
ВВЕДЕНИЕ
Творчество М.А. Булгакова занимает в отечественной и мировой литературе особое место, обусловленное уникальностью художественного мира писателя, а также ярким воплощением в его произведениях актуальной для всего XX века гуманистической концепции личности, способной противостоять жестокой трагической действительности.
В эпоху расцвета узкой социологизации искусства, цензурного диктата М.А. Булгаков следовал в своих произведениях лучшим традициям отечественной литературы и прежде всего - ее пафосу утверждения общечеловеческих ценностей. Это во многом предопределило сложность и глубокий драматизм творческой судьбы писателя.
«Его слава после первой пьесы была специфической: громкая и скандальная известность в печати, где автор подвергался яростным атакам, - и безмолвная, не имеющая никакой возможности печатного выражения любовь читателей. И сценическая, и печатная жизнь М. Булгакова была скоротечной - она уместилась в основном в несколько лет (печать 1922 -1927 г.; театр - 1926 - 1929 г. и еще девять представлений «Мольера» в 1936 году; пьеса «Дни Турбиных» шла до его смерти, но имя автора все меньше и меньше говорило зрителю...)» ,- отмечает М. Чудакова в статье «Булгаков и его интерпретаторы».
Интерес к творческому наследию писателя вновь вспыхнул в конце 60-х годов, охватив профессиональных критиков и литературоведов, а также широкую читательскую аудиторию разных возрастных, национальных и социальных групп. Это было связано с публикацией романа «Мастер и Маргарита» 2.
В изучении этого произведения можно выделить несколько основных аспектов: семантическая расшифровка образной системы произведения 3; вопросы генеалогии образов в широком контексте русской
и мировой литературы 4; творческая история романа в автобиографическом преломлении и взаимосвязях с произведениями некоторых современных М. Булгакову писателей 5; рассмотрение романа в контексте философской, социологической, религиозной мысли 6; своеобразие художественной структуры.
Последний выделенный нами аспект изучения романа «Мастер и Маргарита», в том числе специфика его сюжетно-композиционного построения, разработан не столь полно, как другие перечисленные аспекты. Этим фактором обусловлен выбор темы представленного диссертационного исследования.
Тем не менее существует ряд серьезных работ, связанных с анализом композиции произведения. Определяя новизну подхода в выявлении сюжетно-композиционного своеобразия «закатного» романа М. Булгакова, выделим и охарактеризуем наиболее значимые из них.
Г.А. Лесскис в статье «Мастер и Маргарита» Булгакова: манера повествования, жанр, макрокомпозиция» 7 рассматривает роман «Мастер и Маргарита» как единство двух романов: «романа Мастера» и «романа о Мастере». «Роман Мастера безличен, в нем нет персонифицированного автора или обращений к читателю, в нем вообще нет эксплицитно заявленных авторских мнений, поправок к тому, что говорят персонажи, исторических сравнений, литературных реминисценций и т.п. Совсем иначе написан роман о Мастере. Прежде всего, этот роман отмечен глубоко персонифицированной личностью автора, который явно обращается к читателю. Этот автор глубоко и очень разнообразно эмоционален» 8,
- считает автор статьи. Однако, отмечая различия в манере повествования «романа Мастера» и «романа о Мастере», Г.А. Лесскис вместе с тем подчеркивает их смысловое сближение на уровне макрокомпозиций, а также отмечает ряд образов, подтверждающих это сближение (Ершалаим
- Москва; Иешуа - Мастер; Иуда - Алоизий; Кайфа - Берлиоз; Левий -

проповеднике и прокураторе распределяется между тремя персонажами -Боландом, Бездомным и Маргаритой.
Так, допрос Га-Ноцри Понтием Пилатом и вынесение последним смертного приговора становятся сюжетным стержнем рассказа Боланда на Патриарших прудах (глава 2); один из слушателей этого рассказа (Иван Бездомный), попав в клинику Стравинского, видит страшный сон -продолжение истории Иешуа Га-Ноцри: его мучительную казнь (глава 16); наконец, о последующих терзаниях прокуратора и попытках каким-либо способом искупить содеянное (санкционированное им убийство Иуды, помощь Левию Матвею) становится известно из возвращенной рукописи романа Мастера (главы 25, 26).
Для «реалистического» и «библейского» пластов характерна также своеобразная семантическая «диффузия». С одной стороны, образ Понтия Пилата создает Мастер в своем романе. С другой стороны, Мастер сам обретает «покой» лишь после того, как прощает, «освобождает» своего героя (Пилата, показанного ему Боландом - 2000 лет искупающего свою вину муками совести).
Обращают на себя внимание также сюжетные и образные переклички в этих пластах. Так, как мы уже отмечали выше, могут рассматриваться в соотношении образы Мастера и Иешуа (как воплощение трагизма судьбы творческой личности); Маргариты и Левия Матвея (состояние безграничной преданности любимому или безмерно уважаемому человеку; опоздание прийти на помощь как главная ошибка жизни); Маргариты и Понтия Пилата (осуществление «выбора», определяющего всю дальнейшую судьбу героя); Ивана Бездомного и Левия Матвея (обретение нового мировидения как результат общения с Учителем) и т.д.
Практически полностью совпадают также описания городов Ершалаима и Москвы - «топосов» «библейского» и «реалистического»