Поэтика романа М. Е. Салтыкова-Щедрина "Господа Головлевы" : Система символов и мотивов

• Автор: Полякова, Татьяна Анатольевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Елец
• Количество страниц: 166 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение

Глава I. Образная символика романа

§1. Система пространственных символов

§2. Этический символ романа и его сюжетные экспликации

Глава II. Система мотивов в романной структуре “Господ.Головлевых” VI

§ 1. Мотив смерти

§2. Мотив холода

§3. Мотив “блудного сына”

Заключение
Примечания
Библиография

ВВЕДЕНИЕ
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин - уникальное явление в отечественной и мировой литературе. Степень воздействия его творчества на общественное сознание, на духовное состояние русского общества второй половины XIX и XX века чрезвычайно велика. Страстный обличитель социального зла, беспощадный сатирик, он стал учителем многих писателей нового века, переживших революцию (Е.И.Замятин,
В.В.Маяковский, М.А.Булгаков, А.П.Платонов) и явившихся свидетелями реанимации застарелых болезней российской государственности (бюрократизм, головотяпство, взяточничество), видоизменившихся, принявших другую личину, но оставшихся неизменными по сути.
Салтыков-Щедрин порою подчеркнуто социологичен в своей творческой позиции. Он пристально интересовался уходом с исторической арены дворян-душевладельцев, к которым генетически принадлежал и сам. Пафос его произведений направлен против крепостного права. В лучших традициях писателей-народников, со многими, из которых он был дружен (Н.А.Некрасов, Г.И.Успенский), писатель оплакивал бесправие русского мужика, одновременно восхищаясь нравственно-духовным потенциалом русского народа.
Но, настойчиво обращаясь к социально-политической проблематике, осмеивая российский деспотизм, точно улавливая исторически конкретные закономерности своей поры, изобличая косность, неподвижность, откровенную тупость монархического режима, уничтожению которого весьма способствовала близкая по духу Салтыкову русская интеллигенция леворадикального крыла, тем не менее в своей прозе пн-

сатель достигал высот общечеловеческих, создавал типы общезначимые, характеры общенациональные, взывая к совести и чести людей всех времен. А совесть и честь - категории нравственного, а не социального порядка.
В плане концентрированно выраженного нравственнодуховного, философского подтекста, таящегося за видимым социально-бытовым сюжетом, большой интерес представляет роман Салтыкова-Щедрина “Господа Головлевы”.
Произведение было подготовлено всем предшествующим творчеством сатирика, художественно оформленным под влиянием общественно-литературных факторов эпохи 70-х годов XIX века. Именно эти факторы напряженной социально-политической, духовно-культурной жизни пореформенной России продиктовали Салтыкову-Щедрину необходимость пересмотра обычных, традиционных взглядов на роман - ведущий жанр литературы XIX столетия. Современные сатирику писатели (И.С. Тургенев “Дневник лишнего человека”, “Ру-дин”, “Дворянское гнездо”, “Накануне”; А.И. Левитов “Нравы московских девственных улиц”, “Беспечальный народ”; В.В. Крестовский “Петербургские трущобы” и другие) вкладывали в понятие роман один определяющий видовой признак. Под романом подразумевалась развернутая повествовательная форма, включающая в себя прежде всего изображение интимного мира человеческой личности, семейно-бытовых и любовных коллизий. Эти существенные черты и признаки “семейственного” романа, как такового, были перенесены на понятие жанра в целом. Одним из первых, кто заметил эту видовую узость жанра, был Салтыков-Щедрин. Он, в частности, писал: “Мне кажется, что роман утратил свою прежнюю почву с тех пор, как семейственность и все, что принадлежит ей,

Семейные отношения находились в поле наблюдений Щедрина еще тогда, когда он писал свою первую повесть. “Из всех несчастий, - писал он в повести “Противоречия”, - которые падают на долю человека, нет глубже, нет страшнее горя семейного, домашнего. Оно не бросается в глаза, не выставляет напоказ своих ран и потому всегда остается незамеченным. Надо самому много испытать, чтоб понять, сколько есть подавляющего в этих, по-видимому, маленьких огорчениях, в этих незаметных преследованиях, которые не убивают вас сразу, но мало-помалу отравляют всякий миг вашего существования и, наконец, делают вас неспособным жить” (I; 83).
Безусловно, в этих словах нет глубокого общественного осмысления проблемы семьи, но в них вырисовывается нравственно-психологическая атмосфера, которая гениально воплощена в “Господах Головлевых”. “Принцип семейственности”, разоблачаемый в романс, предназначен для прикрытия самого отвратительного хищничества, подавления личности и разврата. Все члены семьи Головлевых не наделены человеческим внутренним эмоциональным контактом, они разобщены и чужды друг другу, в их семье отсутствует нравственно-психологическая атмосфера сопереживания, внимательности, взаимопомощи, тактичности, естественности и простоты общения. Являясь насильниками, предателями и растлителями в кругу собственной семьи, Головлевы теряют свои нравственные скрепы. Эта семья держится одним лишь магнитным тяготением награбленного.
Обитатели усадьбы умирают до своей физической смерти ради создания “полной чаши”, которую никто не увидит, все “куска не доедали, все копили, хранили, берегли, гноили". И главное, никто не понимал гибельной сущности этого нако-