Поэтика и эволюция жанра древнерусской воинской повести

• Автор: Трофимова, Нина Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 451 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Возникновение и становление жанра воинской повести в ранних летописных сводах
§ 1 Формирование основных признаков жанра в составе «Повести временных лет»
§2 Своеобразие воинских повестей в литературах русских княжеств эпохи феодальной раздробленности
Глава 2. Развитие жанра воинской повести в летописных сводах 15-16 веков
§ 1 Основные направления работы над текстами воинских повестей в летописях 15 века
§2 Новые тенденции в развитии жанра в 16 веке
Глава 3. Возникновение и развитие внелегописной воинской повести
§1 Повесть о взятии Царьграда крестоносцами в 1204 г. - первая сохранившаяся внелетописная повесть
§2 Новые художественные явления в «Повести о разорении Рязани Батыем»
§3 Своеобразие принципов построения и изображения персонажей в Основной редакции «Сказания о Мамаевом побоище»
§4 Особенности использования воинской традиции в «Повести о взятии Царьграда турками в 1453 г.»
§5 Преобразование традиции жанра в «Казанской истории»
§6 Новые черты в «Истории в память предыдущим родом» Авраамия Палицына
§7 Завершение традиции внелетописной воинской повести - «Повесть об азовском осадном сидении донских казаков»
Глава 4. Проблема взаимоотношений воинской повести и других произведений героической тематики
§1 Летописные воинские повести и вопрос о жанре «Слова о полку Игореве»
§2 Отражение воинской традиции в «Задонщине»
§3 Воинская повесть и жизнеописания князей-воинов
Заключение
Библиография

ВВЕДЕНИЕ
Исследователь, рассматривающий художественную специфику любого памятника древнерусской литературы, неизбежно сталкивается с проблемой своеобразия русской средневековой системы жанров, которая отличается от жанровой системы литературы 18-20 вв. настолько сильно, что составные элементы той и другой не соотносимы. Общеизвестно, что в древнерусской литературе до 17 в. не было произведений драматического рода, что лирика существовала в нестихотворной форме и была связана с риторической традицией. Но даже наиболее развитый в средневековье эпический род отличался от современного иным жанровым членением. Для дальнейшего исследования поэтики одного из самых распространенных древнерусских жанров нужно остановиться на определении тех позиций, которые высказаны были отечественными литературоведами, стремившимися воссоздать жанровую систему литературы, которая «по существу не создала собственной поэтики жанров ни описательной, ни нормативной» /Сазонова 1998, 5/.
Эмпирические представления об основных древнерусских эпических жанрах сложились в литературоведении уже на рубеже 19-20 веков. В общих курсах истории древнерусской литературы и отдельных работах, изданных в это время /Галахов 1880, Хрущов 1900, 1901, Порфирьев 1904, Келтуяла 1906, 1911, Пыпин 1911а , 1911 б, Сперанский 1914/, исследователи выделяли летописи, патерики, произведения ораторской традиции, жития, послания, повести или сказания и другие жанры. В большинстве случаев определения их не давались и были сделаны лишь отдельные наблюдения над особенностями и бытованием тех или иных жанров. Такой подход был связан, видимо, во-первых, с пониманием неполноты знаний о средневековой литературе, а во-вторых, с тем, что дошедшие до нас памятники не сохранили каких-либо следов теоретических размышлений древнерусских книжников о жанрах.
Отечественное литературоведение в 20 в. собрало и обобщило большой фактический материал в области древнерусской литературы. Результаты этой работы были представлены в изданиях «Истории русской литературы», появившихся в 1940-х гг. и в 1980 г. /История русской литературы 1941, 1945, 1980/. В них отчетливо выявлен корпус памятников, принадлежащих к основным древнерусским жанрам, и рассмотрены их главные особенности, но, как и раньше, не определены

В эту часть вновь включена речь Владимира Мономаха, характеризующая его мудрость и решающая судьбу пленника. Повесть несомненно представляет собой наиболее развитый образец жанра.
Помещенная под 1111 г. повесть о ІПаруканском походе в первой части почти повторяет историю предшествующего события: вновь изображается совет князей и решающая роль на нем отводится Владимиру Всеволодовичу. Документально зафиксирован путь русского войска к месту битвы, летописец указывает на время достижения им того или иного пункта. Бой начинается в пятницу, 24 марта. И вновь автор говорит о Божьей помощи, только теперь она не прямо воздействует на ход битвы, а проявляется в конечном исходе событий. Дальнейшее повествование строится как цепь описаний сражений. Рассказывая о первой битве, летописец использовал формулу: «и бывало же соступу и брани крЪпцЪ» (267). После нее в понедельник Страстной недели половцы «собрата полки своя многое множество» и пошли «яко борове велици и тмами тмы» (267). И вновь автор повторяет мотив Божьей помощи русским войскам, говоря об ангеле, посланном свыше. Мысль о чуде - помощи ангела — еще дважды появляется в повести. В разгар битвы половцы падали, избиваемые невидимым ангелом,а после сражения Пленные половцы говорят о том, что видели помощь Божественных сил: «Како можемъ битися с вами, а друзии Ъздяху верху васъ въ оружьи свЪтлТ>, и страшни иже помагаху вамъ» (268). Здесь же летописец говорит о том, что ангел и вложил Владимиру мысль о походе против половцев,подтверждая возможность ангельской помощи христианам многочисленными примерами из священной истории.
Детально показана битва с помощью тропов и описательных формул: «И зразишася первое с полкомъ и трЪсну аки громъ сразившемася челома, и брань бысть люта межи ими... и возрЪвше половци вдаша плЪщи свои на бегь» (267). Подробно рассказывается о военной добыче, захваченной русскими воинами.
Таким образом, в повести развернута каждая из частей, свойственных жанру, причем вторая из них осложнена описанием цепи битв Во второй и третьей частях появляется мотив чуда, который вызывает авторское отступление в конце повести, ставящее поход 1111 г. в ряд событий мировой истории, связанных с помощью ангелов.