Неомифологизм в структуре романов В. Пелевина

• Автор: Дмитриев, Алексей Вячеславович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Волгоград
• Количество страниц: 174 с.

Глава 1. Неомифологизм как элемент поэтики ранних романов В. Пелевина (“Омон Ра”, “Жизнь насекомых”)

1.1 Неомифологизм в структуре ранних романов В. Пелевина

1.2 Реализация хронотопа метарассказа в романе “Омон Ра”

1.3 Полифонизм метарассказов в романе “Жизнь насекомых”

Глава 2. Неомифологизм и концепция пустоты в романе “Чапаев и Пустота”

2.1 Неомифологизм как элемент структуры романа “Чапаев и Пустота”

2.2 Система образов романа с точки зрения традиционного неомифологиз-ма

2.3 Современный миф и концепция пустоты в романе

2.4. Прочие функции неомифологизма

Глава 3. Современные метарассказы как объект исследования в романе “Generation Л’”

3.1 Неомифологизм и принадлежность романа “Generation Л”’ к массовой культуре

3.2 Неомифологизм в системе образов романа
3.3 Современные метарассказы как объект исследования для повествователя
3.4. Неомифологизм как прием создания маски автора
Заключение
Список использованной литературы

Виктор Пелевин— сложившийся современный писатель. Анализ поэтики его текстов позволил большинству критиков отнести В. Пелевина к прозаикам-постмодернистам.
В. Пелевин стал известен в начале 1990-х годов как автор фантастических произведений, вызвавших множество критических откликов. В основе своей отзывы сводились к реакции на внелитературные аспекты творчества писателя, его поведенческую стратегию. Среди подобных отзывов следует выделить рецензии Р. Арбитмана, Д. Бавильского, А. Немзера на романы “Омон Ра” (1992) и “Жизнь насекомых” (1993)1. По мнению критиков, ранние рассказы, повести, романы продемонстрировали основные тенденции развития прозы данного автора, сделали явным стремление создать ряд обладающих разной степенью аутентичности картин современной жизни и сознания. При этом писатель постулировал вариативность взглядов на окружающую действительность, так называемых “индивидуальных мифов”.
Более неоднозначными оказались отзывы на появившийся в 1996 году роман “Чапаев и Пустота”. А. Генис охарактеризовал его как литературное произведение, широко популяризующее буддийское мировоззрение,
А. Курский соотнес конфликт романа с системой архетипических образов и мифологических мотивов, И. Роднянская, В. Курицын, С. Корнев, Д. Быков отметили свежесть подхода писателя к влиятельным современным дихотомиям и мифам, увлекательность фабулы и смелость в обращении с некоторыми “литературными условностями”2. В свою очередь, С. Кузнецов, П
1 См.: Арбшпман Р. Виктор Пелевин. Омон Ра. Повесть. Знамя. 1992. № 5 // Лит. газета. 1992. № 35 (26 августа). С. 4.; Арбитман Р. Предводитель серебристых шариков. Альтернативы Виктора Пелевина // Лит. газета. 1993. № 28 (14 июля). С. 4.; Бавильский Д. Все мы немного...: О романе Виктора Пелевина “Жизнь насекомых”, “Знамя”, № 4, 1993. // Независимая газета. 1993. 31 июля. С. 7.; Немзер А. Возражения господина Ломоносова на энтомологические штудии господина Пелевина: Виктор Пелевин. Жизнь насекомых. “Знамя”, 1993. № 4 // Немзер А. Литературное сегодня. О русской прозе. 90-е. М., 1998. С. 309-311.
2 См.: Генис А. Беседы о новой словесности. Беседа десятая: Поле чудес. Виктор Пелевин // Звезда. 1997. № 11. С. 229.; Курский А. В.Пелевин. Желтая стрела. М.: Вагриус, 1998 // Волга. 1999. № 1. С. 180-182.; Быков Д. Побег в Монголию // Лит. газета. 1996. 29 мая (№ 22). С. 4.; Корпев С. Столкновение пустот // Носинский, А. Архангельский, Н. Александров развивали тезис о несостоятельности В. Пелевина как прозаика ввиду низкого качества и явной конъ-юнктурности его текстов3.
Последний роман писателя, “Generation ГГ” (1998), вызвал особенно высокий читательский интерес и по этой причине — максимальное количество публикаций в периодике. И. Роднянская, С. Костырко, А. Ройфе отстаивали достоинства этого произведения В. Пелевина, указывали на его новаторство как причину отторжения большинством критиков4. Однако даже
A. Генис и В. Курицын признали “недоработанность” романа и чрезмерную ориентацию автора на читательские вкусы5. Пожалуй, почти не нашлось нейтральных точек зрения, за исключением позиции JI. Пирогова, многократно воспроизведенной в его публикациях, посвященных в том числе
B. Пелевину6.
В целом лишь в самое последнее время начала формироваться тенденция основательного осмысления вклада В. Пелевина в современный литературный процесс. Работы, касающиеся его творчества, по-прежнему сводятся в основном к критическим публикациям в периодике, но появляются — пусть недостаточно полные — обзоры в исследованиях, посвященных современной русской литературе (“Русский литературный постмодернизм”
В. Курицына).
“Неомифологическое сознание” — свойство культурной ментальности всего XX века. Мифологические сюжеты, мотивы, структуры активно исвое литературное обозрение. 1997. № 28. С. 250-260.; Роднянская И. ...И к ней безумная любовь... Виктор Пелевин. Чапаев и Пустота. — “Знамя”, 1996. № 4-5 // Новый мир. 1996. № 9. С. 213-216.
0 См.: Кузнецов С. Василий Иванович Чапаев на пути воина; Басин-ский П. Из жизни отечественных кактусов; Архангельский А. Пустота. И Чапаев//Дружба народов, 1997.№5.С. 190-193.; Александров П. Новая эклектика // Лит. обозрение, 1997. № 3. С. 27-34.
4 См.; Роднянская И. Этот мир придуман не нами // Новый мир. 1999. № 8. С. 207-217.; Костырко С. Новый роман Пелевина — попытка прогноза; Ройфе А. Команданте Че и богиня Иштар // Если. 1999. № 5. С. 289-290.
5 См.: Генис А. Феномен Пелевина; Курицын В. Русский литературный постмодернизм
6 См.: Пирогов Л. Синдром Пелевина-2 // Лит. газета. 1999. № 52. С. 10.; Пирогов Л. Скажи “проект!” Новый сладостный стиль спасения литературы // Литературная газета. 2000. № 7 (16-20 февраля). С. 10.; Пирогов Л. Хождение в народ // Лит. газета. 2000. № 24 (14-20 июня). С. 9.; Пирогов Л. Книга о вкусном и здоровом сне. Три удовольствия Владимира Сорокина // Лит. газета. 2000. №25 (21-27 июня). С. 10.

“Generation ГГ” (другая из ранних критичных оценок сводится к следующему: язык текстов В. Пелевина, по утверждению Д. Бавильского, достаточно “безобразен”. В пример приводится синтагма, использованная в повести “Принц Госплана”: “И вдруг увидел какого-то старика в одежде шейха, с черной шляпой на голове” ).
В случае с “Жизнью насекомых” все дело в изображении максимально возможного количества индивидуальных “мифосистем”, обращение в подобной ситуации к множественности индивидуальных языков, полифонизму семантических кодов. Тем более, утверждает Д. Бавильский, что “столкновение, смешение и обыгрывание языков явно выдают в авторе симпатии к концептуализму”69.
Стихотворение “Письма римскому другу: Из Марциала''1 (1972) И. Бродского, откуда взят эпиграф к роману, создает картину жизни римского поэта, отдаленного от метрополии, одновременно напоминая о заголовке текста, которому оно было предпослано:
“Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных
Лишь согласное гуденье насекомых”70.
Создается впечатление, что В. Пелевину (он использовал лишь вторую
68 Цит. по: Бавильский Д. Все мы немного...: о романе Виктора Пелевина “Жизнь насекомых”, “Знамя”, № 4, 1993 // Независимая газета. 1993. 31 июля. С. 7.
69 Там же.
70 Бродский И. Часть речи. СПб.: Пушкинский фонд, 2000. С. 9.