"Котлован" Андрея Платонова. Проблематика и поэтика : Жанрово-композиционное своеобразие и мифопоэтический аспект

• Автор: Булыгин, Алексей Кириллович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 237 с.

Оглавление
Введение
Часть первая. Композиционные принципы «Котлована» и проблема жанра С.
Часть вторая. Мифологические мотивы в «Котловане» С.
Часть третья. К вопросу об антропонимике «Котлована»
Заключение
Список литературы

Введение
В наши дни Андрей Платонов - один из наиболее изучаемых и, тем не менее, по-прежнему один из наиболее перспективных для изучения писателей XX века. И это вполне объяснимо. По словам Валентина Распутина, «в русской литературе двадцатого столетия Андрей Платонов - самый самобытный писатель, самый тревожный и один из самых чутких ко всему происходящему. Он и в великости своей стоит не в ряду, а особняком».
Как известно, особый всплеск интереса к жизни и творчеству Андрея Платонова наметился с конца 80-х- начала 90-х годов, когда были опубликованы ранее запрещенные в нашей стране произведения писателя: роман «Чевенгур», повести «Котлован» и «Ювенильное море», публицистика, рассказы и пьесы, воспоминания о Платонове, после чего творчество Андрея Платонова вошло в научную и культурную жизнь страны как один из важнейших компонентов, предмет исследования и художественного осмысления. Об особом интересе к писателю за минувшие пятнадцать лет свидетельствует и следующая статистика. В 1970 году в Воронеже в сборнике работ, посвященных Платонову, был опубликован библиографический указатель, учитывающий литературу о его жизни и творчестве с 1922 по 1968 год и содержащий 187 наименований.2 В 2001 году в Москве был выпущен очередной указатель, изданный уже отдельной книгой, в котором представлены ссылки на 2325 работ, причем список этот далеко не полный 3 (так, к примеру, туда не включены статьи и публикации, вошедшие в четвертый, юбилейный, сборник “«Страна философов» Андрея Платонова” и многие другие работы). К творчеству Андрея Платонова стали обращаться представители самых разных творческих и научных специальностей: писатели (такие, как С. Залыгин, В. Распутин, Ю. Нагибин, Е. Долматовский, О. Павлов; последний даже создал в интернете сайт, посвященный Платонову - «Платоновскую энциклопедию»), поэты (И. Бродский, Ю. Мориц, К. Ваншенкин, Е. Новичихин), кинорежиссеры (А. Сокуров, А. Михалков-Кончаловский, Р. Эсадзе; следует, кстати, отметить, что первый фильм по произведениям Платонова -«Айна» - был снят еще при жизни автора, в 1931 году, по мотивам рассказа «Песчаная учительница»), театральные режиссеры (JI. Додин), философы (Ю. Н. Давыдов, В.
1 Распутин В. Свет печальный и добрый // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. Юбилейный. М.: ИМЛИ РАЛ, «Наследие», 2000. С. 9.
2 Митракова H. М. Литература о жизни и творчестве А. Платонова //Творчество Андрея Платонова: Статьи и сообщения. Воронеж, 1970. С. 231 - 240.
3 Андрей Платонович Платонов: Жизнь и творчество: Библиографический указатель произведений писателя на русском языке, опубликованных в 1918 — январе 2000 года. Литература о жизни и творчестве / Рос. Гос. б-ка; Сост.-ред. В. П. Зарайская; Науч. коне. Н. В. Корниенко. М.: Пашков дом, 2001. С. 20 -294.

Подорога, Л. Карасев, К. Г. Исупов), историки (М. Геллер; его книга о Платонове была написана за рубежом и увидела свет в 1982 году, а в нашей стране была опубликована в 1999 г.), художники, скульпторы, музыканты. Если же говорить о литературных критиках, количество работ которых о Платонове вряд ли поддается исчислению, то следует отметить, что в первые «перестроечные» годы интерес к автору «Сокровенного человека» носил преимущественно идеологический характер. В его произведениях многие старались увидеть нечто такое, что подтверждало бы политологические концепции времени. Это несомненное свидетельство, что творчество Андрея Платонова в очередной раз попало «в струю» эпохи (до этого небывалый всплеск интереса к писателю был отмечен в так называемый период «оттепели», после публикации в 1958 году сборника рассказов Платонова в издательстве «Советский писатель» и последующих его книг). С конца 1980-х годов произведения Платонова издавались огромными тиражами, при этом, естественно, издателям было не до выяснения вопросов, насколько то, что они публикуют, соотносится с подлинными текстами писателя - спрос на его книги был и так велик. Тем не менее, в наиболее крупных центрах по изучению творчества Платонова (это Институт мировой литературы в Москве, Институт русской литературы (Пушкинский Дом) в Санкт-Петербурге, Воронежский университет) еще задолго до очередного всплеска читательского интереса к Платонову существовало понимание огромной важности тщательного текстологического анализа его произведений и необходимости их издания в виде, очищенном от редакторских вмешательств, зачастую сильно искажавших авторский стиль и, соответственно, смысл.
В начале 1980-х годов Михаил Геллер, говоря об издании платоновских текстов в Советском Союзе, выдвинул остроумное сравнение: «Один из колоритнейших
персонажей «Котлована», инвалид Жачев, потерял во время мировой войны обе ноги и передвигается на колясочке. Творчество А. Платонова, доступное советским читателям, пострадало гораздо серьезнее инвалида Жачева: ему ампутировали не только ноги, но и руки, и ему очень серьезно повредили голову. Причины такого членовредительства очевидны: поставленное на колесики туловище платоновского творчества может быть двинуто в любом направлении».1 Если развить это сравнение, то можно сказать, что в конце 80-х - начале 90-х годов издатели и критики-публицисты подвергли творческое наследие Андрея Платонова очередной «косметической операции» и «двинули» в нужном тогда направлении, в результате чего автор «Чевенгура» был представлен массовому читателю едва ли не первым писателем-диссидентом или, как минимум, «антисоветчиком».
1 Геллер М. Я. Андрей Платонов в поисках счастья. М.: Издательство «МИК», 1999. С. 7.
материальное — становится понятием. Так, например, счастье — категория, относимая к миру духовных ценностей,— может быть «выдумано», а может выступать у Платонова и как картина природы: Сафронов представляет его в виде синего лета, освещенного неподвижным солнг^м [42]. Истина может выступать как классовый враг или принимать конкретную форму: Вощев тоже настолько ослабел телом без идеологии, что не мог поднять топора и лег в снег: все равно истины нет на свете или, быть может, она и была в каком-нибудь растении или в героической твари, по шел дорожный нищий и съел то растение или растоптал гнетущуюся низом тварь, а сам умер затем в осеннем овраге, и тело его выдул ветер в ничто [86].
Подробно анализировать сущность утопических представлений о всеобщем счастье не входит в нашу задачу — об их роли в истории человечества написано немало.2 Сейчас важно другое — отметить, что движение Вощева в художественном пространстве «Котлована» обусловлено ощущением им отсутствия истины в окружающей его действительности и утопическими взглядами на возможность ее обретения в материальном мире, что служило бы основой для установления вселенской гармонии. В связи с этим невозможно согласиться с утверждением Аиды Абуашвили, писавшей: «Вощев, на наш взгляд, куда менее «прозрачен», чем Чиклин, а его поступки выглядят «необъяснимей» поступков других героев. В середине повести он ушел-таки с котлована, никого не извещая о причинах, ушел из города в деревню».3 Как мы постараемся показать, именно во всех перемещениях Вощева, в том числе и в его уходе в деревню, присутствует вполне определенная закономерность.
Как будет ясно из дальнейшего анализа, этой задачей: найти истину, — определяется вся композиция «Котлована». Близкую к этому мысль высказал В. Вьюгин, когда отметил, что «одна из важнейших тем «Котлована» - поиск истины. Собственно мысль о необходимости ее постичь является движущей пружиной фабулы произведения».
В первых частях, своеобразной экспозиции, постулируется проблема, решить которую пытается Вощев, а затем и другие герои. Их путь в поисках истины формирует структуру повести. Очевидно, что существующая идеологическая система, пребывая на позициях «материализма» (мы берем это слово в кавычки, ибо не забываем, что все
1 Подробнее о том, в каких именно формах может быть представлена истина в «Котловане», см.: Барнгг К. А. Поэтика прозы Андрея Платонова. СПб.: Филологический факультет СПбГУ. 2000. С. 27.
2 См., напр.: Утопия и утопическое мышление: Антология тарубежн. лит.: Пер. с разн. яз. М.: Прогресс,
1991.
3 Абуашвили А. «Котлован» и образы русской классики // // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Вып. 4. М.: Наследие, 2000. С. 627.
4 Вьюгин В. Ю. «Чевенгур» и «Котлован»: Становление стиля Платонова в свете текстологии С. 617.