"Чужое слово" в прозе В. В. Набокова 1920 - 1940-х гг.

• Автор: Антошина, Елена Васильевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Томск
• Количество страниц: 225 с.

Оглавление
Введение
Глава I. Мемуарная проза В. Набокова ("Другие берега")
1.1. Память и воображение
1.2."Послания" и "чужие слова" как контекст судьбы
1.3. Мимикрия
1.4.Реальность и образ
1.5. Контексты эпохи у Пастернака и Набокова
1.6. Страх времени в прозе О. Мандельштама ("Египетская марка")
1.7. Биографический миф в прозе М. Цветаевой ("Повесть о Сонечке")
Г лава II "Чужое слово" в семантическом пространстве прозы В. Набокова
2.1. Ранняя проза В. Набокова в контексте христианской философии искусства
2.2. Библейские и литературные контексты в романе "Машенька"
2.3. Экзистенциальные аспекты текста - присутствия в романе "Дар"
2.4. Онтология прекрасного и контексты русской литературы в романе"Дар"
2.5. Диалогическое начало в рассказах 40-х гг.
("Знаки и символы", "Превратности времен")
2.6. Реальность "Ты" в романе В Набокова "Подлинная жизнь Себастьяна Найта"
Глава III Природа имагинативной реальности
("Лекции по русской литературе")
3.1. Иррациональные миры воображения
3.2. Логика вымысла
3.3. Лекции о Тургеневе
3.4. Лекции о Гоголе
3.5. Лекции о Достоевском
3.6. Лекции о Толстом
3.7. Лекции о Чехове
Заключение 21
Список литературы

Введение
Актуальность исследования обусловлена интересом современного литературоведения к творчеству В. В. Набокова, в частности, к природе и формам взаимодействия его произведений с традициями русской классической литературы XIX в., а также с контекстами русской литературы и культуры XX в. Изучению влияния русской литературной традиции на творчество В. В. Набокова посвящены работы Н. А. Анастасьева, А. Мулярчика, Н. Букс, Вен. Ерофеева, А. Долинина, А. Люксембурга, О. Дарка, Ив. Толстого, И. Паперно, 3. Шаховской, Ю. Терапиано, В. Вейдле и др. В этом аспекте особый интерес историков литературы вызывает проблема генезиса художественного мира В. В. Набокова. Исследователи рассматривают романы Набокова "русского периода" как синтез поэтик символизма и авангарда (М. Медарич), а также как близкие эстетике формальной школы (А. Ханзен - Леве). Романы "американского периода" воспринимаются как постмодернистские. Наиболее часто исследуемой чертой поэтики романов В. Набокова является интертекстуальность. Представления о природе заимствований и влияний в произведениях Набокова изменяются как в зависимости от методов исследования, так и в результате усложнения общей концепции творчества писателя. Методы компаративистики, историкогенетический, биографический подходы, коммуникативно-дискурсивный анализ (в нарратологии), интертекстуальный анализ, применяемые в исследованиях о Набокове, служат разрешению общей проблемы генезиса его художественного мира.
Миф символизма и деонтологизация реальности в авангарде не исчерпывают, однако, содержания романов Набокова. Есть некое "третье измерение" его прозы, которое определяет индивидуальность писателя, целостность созданного им мира. Можно сказать, что от "Машеньки" до "Смотри на арлекинов!" Набоков пытается разрешить одну и ту же проблему нахождения "подлинной реальности", этой реальностью оказывается, в конечном счете, слово.
Василий Иванович Рукавишников, обладатель "красочной неврастении", выражавшейся в причудливом поведении, которое ребенку казалось "сказочным”. Можно сказать, что в данном случае одна судьба "окликает" другую или предсказывает ее. Но дядя "завещал" племяннику нечто большее, чем свое "артистическое" восприятие жизни. Автор в пятнадцатилетием возрасте оказался наследником его имения на реке Оредеж. Имение Рождествено с усадьбой "александровских времен" является своеобразным "заповедником", хранящим образы русской усадебной жизни. Усадьба, парк, "дремучие леса" и торфяные болота, где "водились замечательные виды северных бабочек да всякая аксаково-тургенево-толстовская дичь" (С. 169) в перспективе воспоминания составляет единое целое с образами русской литературы XIX века, которую, таким образом, автор получает "в наследство". Если ранние воспоминания сосредоточены на образах, порожденных "магическим" сознанием ребенка, то в более поздние периоды в качестве "подтекста" выступает история русской литературы. Дядюшка Рукавишников выглядит чудаком, поскольку ведет образ жизни в духе эпохи романтизма. Его привлекают экзотические страны (Египет). В Италии находится его "южное имение", ему нравится все, что способно заставить воображение "играть". Это могут быть скалы, павлины, фиолетовые гвоздики, рискованная карточная игра, вообще риск, а также искусство. Еще одной важной чертой дядюшки Рукавишникова является способность "оживлять былое" и в этом смысле он соотносится с Прустом. Можно предположить, что образ дядюшки послужил прототипом для нескольких героев Набокова. Его дом и усадьба явственно "сквозят" в описаниях Ардиса из романа "Ада, или Страсть: семейная хроника", а сам он "отражается" в главном герое романа и его отце, которого зовут Демон Вин. Имя этого героя, а также особенности его облика, его судьба позволяют соотнести этот образ с демоном из поэмы Лермонтова, что еще раз косвенно указывает на "романтическое" происхождение причуд дядюшки.