Проблема мещанства и ее художественное решение в творчестве Е. И. Замятина

• Автор: Селеменева, Марина Валерьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Елец
• Количество страниц: 208 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ПРОБЛЕМА МЕЩАНСТВА В ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКОМ И ХУДОЖЕСТВЕННОМ КОНТЕКСТАХ РОССИИ XIX - XX ВЕКОВ
§ 1. Мещанство как социальное и этическое явление и его осмысление в русской литературе и публицистике XIX века
§ 2. Проблема мещанства и ее решение в литературнофилософской дискуссии начала XX века
ГЛАВА И. ЭВОЛЮЦИЯ ТИПА МЕЩАНИНА В ТВОРЧЕСКОМ СОЗНАНИИ Е.И. ЗАМЯТИНА
§ 1. Провинциальное мещанство и его художественное воплощение в «уездной трилогии» («Уездное», «На куличках», «Алатырь»)
§ 2. Изображение «цивилизованного» мещанина в «английском цикле» Е.И. Замятина
ГЛАВА III. РОМАН Е.И. ЗАМЯТИНА «МЫ» КАК ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ФЕНОМЕНА
МЕЩАНСТВА
§ 1. Хронотоп романа «Мы» и его роль в образном воплощении мещанского миропонимания
§ 2. Нравственно-философская парадигма «энтропийного человека» и ее воплощение в романе Е.И. Замятина

§ 3. Образ толпы в творческой эволюции Е.И. Замятина и в художественной структуре романа «Мы»

§ 4. Конфликт «мещанского» и «скифского» начал и его

решение в романе «Мы»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ
Творческое наследие Евгения Ивановича Замятина, одного из самых ярких и оригинальных писателей первой половины XX века, посвящено постижению многообразного и многоцветного «родимого хаоса» — жизни во всех ее проявлениях. В центре писательского внимания оказываются «утробная», «звериная» провинциальная Россия («Уездное», «На куличках», «Алатырь») и пестрая, лубочная, сказочнопрекрасная Русь («Кряжи», «Север», «Куны», «Русь»), индустриальная Англия («Островитяне», «Ловец человеков») и революционный, плывущий в неведомое город-корабль Петербург («Дракон», «Пещера», «Мамай»), стерильный, технически совершенный социум далекого будущего («Мы») и Европа эпохи нашествия гуннов («Атилла», «Бич Божий»). Талантливый прозаик, драматург, публицист, Замятин всегда и во всем оставался самобытным творцом, укорененным в русской культуре, неутомимым вопрошателем, ищущим ответы на «самые последние, самые страшные» вопросы бытия. Многогранность его дарования открылась отечественным исследователям не сразу, долгое время «визитной карточкой» творческого почерка писателя был роман «Мы» - результат провидческого озарения, ставший образцом социальной прогностики, этапным произведением как для русской, так и для мировой литературы.
Этот роман, возвращенный из многолетнего забвения в 1988 году, органично вписался в российскую «перестроечную» действительность и поначалу воспринимался как произведение конца XX века (времени публикации), созвучное эпохе своими смелыми идеями, направленностью на разоблачение не отдельных ложных ценностей, а целой государственной системы.
В отличие от зарубежной славистики (научных монографий Д. Ричардса, А. Шейна, А. Гилднер, Р. Гольдта, Ф. Норберта, Р. Рассела,

мирно-исторического развития К.Н. Леонтьева. Обычно в круг теоретиков мещанства имя Леонтьева не включается. Между тем, выдающийся мыслитель XIX века, автор замечательных философских трудов «Византизм и славянство» (1875) и «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения» (1884, не окончена), внес существенный вклад в понимание данной проблемы. Написанные как будто на разные темы, эти работы объединены концептуально важной мыслью о цикличности любой органической или общественной системы. Каждая из них, будь то живой организм или государство, проходит в своем развитии три периода: 1) первичной простоты; 2) цветущей сложности; 3) вторичного смесительного упрощения. Применительно к общественно-историческим процессам последнюю стадию можно рассматривать как «большее единообразие «областей», смешение сословий, подвижность и шаткость властей, принижение религии, сходство воспитания и т.п.» (47, 106). К. Леонтьева тревожило, что вторичное упрощение, поразившее современный ему романо-германский мир, охватывает и Россию, «что однообразие лиц, учреждений, мод, городов и вообще культурных идеалов и форм распространяется все более и более, сводя всех и все к одному весьма простому, среднему, так называемому «буржуазному» типу западного европейца» (45,425).
В контексте рассматриваемой нами проблемы данный тезис представляет особый интерес: описанная Леонтьевым вторичная простота по всем указанным признакам (однородности, упрощения, смешения) есть не что иное, как мещанство, продуктом которого также является «средний человек» - «буржуа, спокойный среди миллионов таких же средних людей, тоже покойных» (47, 124). Сделав множество точных и верных наблюдений над закономерностями всемирно-исторического процесса, описав происхождение и природу «среднего человека» и даже предсказав существование мещанства анархического и коммунистического типа,