Поэтика композиции лирики В. А. Жуковского

• Автор: Евсеева, Раиса Анатольевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Оренбург
• Количество страниц: 237 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение
Глава 1. Зачин в лирических жанрах Жуковского
1.1. История вопроса. Проблемы выделения зачина
1.2. Зачин в песнях Жуковского (на фоне традиции народной песни)
1.3. Зачин в элегиях Жуковского (в сопоставлении с элегиями Батюшкова)
1.4. Зачин в посланиях Жуковского (в контексте посланий Батюшкова)
1.5. Зачин в эпиграммах Жуковского (с проекцией на эпиграммы Батюшкова)
1.6. Выводы
Глава 2. Разработка в лирике Жуковского
2.1. Разработка как композиционное звено лирического стихотворения
2.2. Разработка в песнях и романсах Жуковского
2.3. Разработка в элегиях Жуковского и Батюшкова
2.4. Разработка в посланиях Жуковского
2.4.1. Торжественные послания
2.4.2. Элегические послания
2.4.3. Дружеские послания
2.5. Разработка в посланиях Жуковского в сравнении с посланиями Батюшкова
2.6. Выводы
Глава 3. Концовка в лирических стихотворениях Жуковского
3.1. Значение концовки в композиции лирики: история вопроса.
Проблемы выделения концовки
3.2. Концовка в песенной лирике Жуковского
3.2.1. Концовка в песенной лирике Жуковского на фоне песен и романсов Пушкина
3.2.2. Концовки песен Жуковского в сравнении с народной песней
3.3. Концовка в элегиях Жуковского (в контексте элегий Батюшкова)
3.4. Концовка в посланиях Жуковского (с проекцией на послания Батюшкова)
3.5. Концовка в эпиграммах Жуковского (на фоне эпиграмм Батюшкова и Пушкина)
3.6. Выводы Заключение
Список использованных источников
Введение

При изучении литературного произведения как художественного единства большая роль принадлежит анализу композиции как организующей силы, скрепляющей воедино все компоненты художественного текста (Кожинов, 1964, Успенский, 1970, Чернец, 1999).
Обращение литературоведов к изучению композиции лирических стихотворений начинается с 20-х годов прошлого века. Впервые эта проблема была обозначена и стала разрабатываться сторонниками формального метода, прежде всего В.М. Жирмунским, автором классического труда «Композиция лирических стихотворений» (Пб., 1921), а также Б.М. Эйхенбаумом
(Эйхенбаум, 1969), Б.В. Томашевским (Томашевский, 1996). Новый этап в изучении композиции приходится на 60-е годы, когда в теории лирической композиции на первый план выдвигается смысло-содержательный, семантический аспект (в работах В.В. Кожинова, В.И. Гусева, Л.Я. Гинзбург, Т.Н. Сильман и др.) (Кожинов, 1964, Гусев, 1967, Гинзбург, 1971, Сильман, 1977). К концу 70-х годов в литературоведении накопился обширный разноплановый и неравнозначный материал по теории лирической композиции, и попытка его обзора и оценка была сделана Н.И. Копыловой (Копылова, 1980). В 80-е годы наука в лице В.Е. Холшевникова (Холшевников, 1991), Е.Г. Эткинда (Эткинд, 1988), М. Л. Гаспарова (Гаспаров, 1977) пришла к необходимости синтезирующего подхода к изучению лирической композиции, сочетающего анализ формально-стихового и образно-тематического (семантического) аспектов. Таким образом, маятник литературоведческих взглядов на композицию в лирике, колебавшийся между «формой» и «содержанием», остановился на «золотой середине». Этого принципа придерживаются Ю.М. Лотман (Лотман, 1972, 1996), М.М. Гиршман (Гиршман, 1991), а также новейшие исследователи С.А. Матяш (Матяш, 1985, 1991), Ю.М. Никишов (Никишов, 1990), О.Б. Маркова (Маркова, 1994), В.В. Савельева (Савельева, 1996), Л.Г. Кайда (Кайда, 2000), Л.В. Чернец (Чернец, 2000). Вслед

предметах изображения, характере чувствования, но обойден вопрос о композиции11. Исключение составляет современная работа M.JL Гаспарова «Три типа русской романтической элегии», однако в ней не идет речь об интересующем нас композиционном элементе - зачине.
Корпус текстов являлся вопросом, который нам предстояло решить. В отношении элегий Жуковского мы основывались, во-первых, на таком документе, как «Неизданное «Общее оглавление» последнего прижизненного собрания сочинений В.А. Жуковского» (Матяш, 1974а, с. 150-154). В этом «Общем оглавлении» в раздел «Элегии» Жуковский включил 7 стихотворений. Во-вторых, в Собрании сочинений В.А. Жуковского в 3-х т. под ред. И.М. Семенко раздел «Элегии» составляют лишь 6 элегий. (Исключена элегия «У гроба ... Марии Федоровны».) Этими же элегиями ограничился Л.Г. Фризман в сборнике «Русская элегия XVIII - нач. XIX в.». В-третьих, авторитетные исследователи В.А. Грехнев и Ю.В. Манн причисляют к жанру элегии стихотворения «Теон и Эсхин» (Грехнев, 1985а, с. 164; Манн, 1976, с. 183) и «Цвет завета» (Грехнев, 1985а, с. 168). Мы солидаризуемся с этими учеными, хотя A.C. Янушкевич считает эти стихотворения внежанровыми (Янушкевич, 1985а, с. 169; Янушкевич, 1999, с. 727). Элегия «Море» также будет нами рассмотрена, так как она была напечатана в разделе «Элегии» в 5-м (последнем) прижизненном издании «Стихотворений В.А. Жуковского».
Таким образом, руководствуясь авторской волей и мнением названных ученых, определивших доминантные признаки жанра, мы считаем возможным рассматривать в рамках этого жанра следующие стихотворения Жуковского: 6 элегий из трехтомника И.М. Семенко, элегию «Море», «У гроба государыни императрицы Марии Федоровны», «Цвет завета», «Теон и Эсхин». Всего 10 текстов. Однако в наших подсчетах фигурировали только 9 из них: элегия «Сельское кладбище» 1839 года, как известно, отмечена спецификой как метрической, так и лексической (Эткинд, 1973, с. 222-242; Левин, 1973, с
11 В некоторых работах, например, в указанных исследованиях В.Э. Вацуро и Л.Г. Фризмана есть наблюдения над некоторыми композиционными особенностями элегий, но они отрывочны и носят беглый, обобщенный характер.