Жизнь как творчество в дневнике и художественной прозе М. М. Пришвина

• Автор: Варламов, Алексей Николаевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 424 с.

Глава 1. М.М.Пришвин: проблема творческого самоопределения

1.1. Личность В.В.Розанова в жизни. Дневнике и художественной прозе М.М.Пришвина: проблема авторского произвола

1.2. На пути к Религиозно-философскому обществу: литературный миф и реальность

1.3. Посредник: Пришвин и религиозное сектантство

1.4. Старший: писательская стратегия Пришвина в 20-ые годы

1.5. Два романа

Глава 2. Любовь в хизнетворчестве Пришвина

2.1. Первая любовь

2.2. Дух и плоть

2.3. Женщины настоящего и будущего

2.4. Гений жизни

Глава 3. Между мужиками и большевиками
3.1. Писатель и революция
3.2. Взбаламученное море: крестьянство в Дневнике и прозе М.М.Пришвина
3.3. В поисках идеального большевика
3.4. Кулак от литературы
Глава 4. Современник торжествующего социализма
4.1. Победитель
4.2. Писатель и его критик
4.3. В клубе советских писателей
4.4. Медный всадник социализма
4.5. Чистое время
4.6. Государственным путем
4.7. Мехду светом и тенью
Заключение
Список использованной литературы
Приложение
Основные даты жизни и творчества М.М.Пришвина

Несмотря на то. что изучение творческого наследия М.М.Пришвина имеет свою длительную и достаточно сложїгую и противоречивую историю. долгое время (по крайней мере до конца восьмидесятых — начала девяностых годов XX века) в читательском сознании существовала некая легенда о Пришвине как о тайновидце, волхве и знатоке природы, отстраненном от проблем человека и общества. Суть подобного отношения к писателю образнее всего выразил его младший современник К.Г.Паустовский: "Если бы природа могла чувствовать благодарность к человеку за то, что он проник в ее тайную жизнь и воспел ее красоту. то прежде всего эта благодарность выпала бы на долю писателя Михаила Михайловича Пришвина" (208, 5).-«
В этих словах и таком понимании Пришвина - не вся правда. но лишь часть ее, и не случайно сам Пришвин признавался, что пейзажей не любит и писать их стыдится. "Меня тоже всегда стыдил пейзаж в романах", - сообщал он Горькому в письме от 1926 года (121, 337). А место свое в литературе определил так: "Розанов - послесловие русской' литературы, я - бесплатное приложение. И все..." (19, 196).
В силу ряда причин (прежде всего идеологических, но не только) очень важные темы в исследованиях, посвященных творчеству Пришвина, прозвучали слабо или неверно. Многое из того, что было им написано, осталось в Дневнике**, и по сей день известном далеко не в полном
* Все ссылки доны в конце работы. При цитировании первая цифра в круглых скоьках - номер позиции в библиографии. вторая - страница. Если следует цитата из собрания сочинений, том указан римской цифрой.
** Именно такого обозначения (с прописной буквы, в единственном числе) мы будем придерживаться вслед за Н.П.Дворцовой, которая писала: "Сам Пришвин по разному называл свое главное произведение: дневник, дневники, "мои тетрадки" и т.д. Это, в частности, отразилось в практике его опубликования. В этой работе в соответствии с приштинским представлением об имени принято обозначение главной

этих людей. хотя рпэ в жизни. раэверзнулась темная безяна и ногой он ухе ступил туда, но пообешался и вернулся назад. И теперь, испуганный. благодарный. преданный. спешит принести свою лепту" (там же. 213).
"Если я пойлу за ними. думаю. налево, то приду не на Север за Полярный круг, а в родную деревеньку в черноземной России, я приду в ее самую глубину и вперед знаю, чем это кончится. Я увижу черную икону с красным огоньком, на которую молятся наши крестьяне. На этой таинственной и страшной иконе нет лика. Кажется, стоит показаться на ней хоть каким-нибудь очертаниям, как исчезнет обаяние, исчезнет вся притягательная сила. Но лик не показывается. и все идут туда, покорные, к этому черному сердцу России. Почему это кажется мне. что на этой иконе написан не бог-сын, милосердный и всепрощающий, но бог-отец, беспощадно посылающий грешников в адский огонь? Может быть, потому так. что кроткий огонек лампады на черной безликой иконе всегда отражается красным, беспокойным, зловещим пламенем?” (там же, 185)
Черноземная деревенька - не случайна. это - Хрушево. елецкая родина, от которой он вторично убежал, и именно она связана с черными досками.
И есть другой бог. радостный, солнечный, знакомый автору-охотнику , который "сам приходит и веселит" и которого не нужно называть (черного назвать страшно). Это "зеленый. сияюший Бог". "Бог счастья, надежды, жизни", Бог, зовущий к творчеству жизни. Бог-художник, связанный с миром природы. И два образа протянутся через долгие годы его творческого пути и как важнейшие символы войдут в его художественный мир.
Общеизвестно, насколько значимы для любого писателя литературные знакомства, связи, участие в различных кружках и группах, а в эпоху "серебряного века" с ее обостренным вниманием к стилю жизни и ее культом творчества и творцов это было важно вдвойне. Однако у Пришвина с писательским миром сложились отношения довольно странные и по-своему невыгодные, ставившие его в положение человека, посто-