Типология женских образов в народническом романе : На материале творчества Н.А. Арнольди, С.И. Смирновой, Н.Д. Хвощинской, О.А. Шапир

• Автор: Березкина, Елена Петровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Улан-Удэ
• Количество страниц: 167 с.

1. Художественное воплощение образа личности «новой женщины»

в народническом романе

Ф 1.1. Концепт «новой женщины» в общественно-литературном

процессе 70-80-х гг. XIX в. в литературоведении

1.2. Воплощение идеала «новой женщины» в романе

Н.Д. Хвощинской «Большая Медведица» (1871)

1.3. Духовная эволюция героини в романе С.И. Смирновой

«У пристани» (1879)

2. Тип «женщины на перепутье» в сюжетно-композиционной структуре народнического романа

ЧГ' 2.1. Мотив «перепутья» в романе С.И. Смирновой (Сазоновой)

«Огонек» (1871)

2.2. Мотив «новообращенна» в романе Н.А. Арнольди «Василиса» (1879)
2.3. Мотив «rendez-vous» в романе О.А. Шапир
«Одна из многих (1879)
Заключение
Примечание
Библиография
В русском историко-литературном процессе 70-80-х гг. XIX в. заметную роль сыграла народническая беллетристика. Являясь ветвью демократической литературы второй половины XIX в., литературное народничество возникло как художественная реакция ее создателей на формирование и развитие народнического движения и его идеологии.
Отечественное литературоведение рассматривает народническую беллетристику как объект исследования с момента ее возникновения до настоящего времени. При этом далеко не всегда литературное народничество получало адекватное всестороннее освещение и оценку в филологической науке. Идеологический и социологический подходы в изучении литературного процесса особенно ярко проявились в исследованиях, посвященных народнической беллетристике, испытавшей значительное воздействие исторических и политических реалий 70-80-х гг. XIX в.
В настоящее время созданы все предпосылки для подлинно научного осмысления народнической литературы в ее многообразных связях с философскими, этическими, социальными учениями второй половины XIX века. В полной мере это относится к романам, созданным писателями-женщинами. Ученые обоснованно рассматривают эти романы в контексте истории народнического романа о герое-интеллигенте, центральной проблемой которого является проблема героя нового типа, воплощенного в образе мужчины.
Русская литература 1870-1880-х гг. развивалась в тесной связи с общественным сознанием. Ее отличительной чертой является художественное осмысление роли личности в общем социальном движении. Писатели в своих произведениях обратились к изображению исторической эпохи, осознаваемой ими как эпоха перемен, и стремились выразить свои представления о нормах человеческого бытия. Наряду с художественным исследованием народной жизни народническая беллетристика создала образ
Образ «лишнего человека», запечатленный литературным сознанием эпохи 20-40-х гг. XIX в., в последующие десятилетия исчерпал свой потенциал и был вытеснен на периферию общественной и литературной жизни.
Первыми постигли закономерность появления героя нового типа беллетристы-шестидесятники, которые в своем творчестве исследовали процесс его формирования, социально-историческую обусловленность, нравственно-психологический облик, воплотив свои искания в образах «новых людей» и «особенного человека».
Писатели-народники в образ героя нового типа внесли свое понимание в свете народнических идеалов. На протяжении первой половины 70-х гг. XIX в. в народнической беллетристике были созданы многочисленные образы героев, в которых воплотился народнический идеал личности: «герой покаяния» Н.К.Михайловского, «золотые сердца» Н.Н.Златовратского, «интеллигентный неплательщик» Г.И.Успенского, «ни пава, ни ворона»
А.О.Осиповича-Новодворского. Начиная с середины 1870-х гг., в народнической литературе на смену рефлектирующему герою пришел герой-деятель, наделенный цельным мировоззрением и высокими нравственными чертами. В это время беллетристы-народники предприняли попытку создания образа нового положительного героя. Наибольшую известность в 70-х — нач. 80-х гг. приобрели рассказы и повести И.И.Ивановича (Сведенцова) «Исправницкая дочь», «Пришел, да не туда», «Сердце велело»,
А.О.Осиповича-Новодворского «Тетушка», «Роман», «Мечтатели», «История», романы K.M. Станюковича «Два брата», С.И. Смирновой (Сазоновой) «У пристани», Н.А.Арнольди «Василиса», Ф.М.Юрковского «Булгаков», П.В.Засодимского «По градам и весям», О.А.Шапир «Одна из многих», очерковые циклы С.М.Степняка-Кравчинсокго «Подпольная Россия», «Революционные профили» (позднее появились роман С.М.Степняка-Кравчинского «Андрей Кожухов» и повесть С.В.Ковалевской «Нигилистка»). Эволюцию образа героя в народнической беллетристике литературоведы условно определяют как линию «от Тяпушкина к Кожухову»
идеала твердости и несгибаемости духа. В сюжете романа образ матери выполняет важную идейно-эстетическую функцию. История жизни Елизаветы Верховской, ее нравственно-психологический облик писательница воссоздала в предыстории героя. Верховский, испытавший когда-то огромное нравственное воздействие матери, до сих пор находится в плену ее сильной натуры. Писательнице понятны чувства героя, она симпатизирует им. Образ матери намеренно, на наш взгляд, лишен конкретных черт. В памяти Верховского живет «высшее существо»: «ему мелькнуло что-то далекое, вечно милый, божественный образ; что-то невыразимое прошло у него по сердцу, что-то воскресло, горело, звучало... Такой минуты не бывало в его жизни, - вот все, что еще сознавал он» (16, с. 294).
Единственной реалистической деталью в облике матери является голос, который, однако, не обладает материальностью, и в силу этого обстоятельства также приобретает значение символа: «...ему почудился другой голос, из далекой, прошлой дали... он звучал как-то сильнее... бесконечной любовью, но и неумолимой справедливостью» (16, с. 295).
Образ матери, как существа исключительного и божественного, становится близок главной героине. Заочное знакомство Екатерины с Елизаветой Верховской обнаруживает сходство между ними. Для Багрянской образ Верховской является воплощением идеала, созданного в ее воображении. Она вобрала в себя его энергетику, прониклась силой духа этой женщины, которая стала ее земным alter ego. Сходство между матерью и Екатериной становится очевидным и для Верховского. Для писательницы в обоих случаях было важно отметить черты духовного родства между героинями, на основании которых возможно говорить о героинях-двойниках в системе персонажей романа. Наличие героинь-двойников, на наш взгляд, призвано решить в романе вопрос об образе-символе или образе-идеале, типологическими разновидностями которого являются Екатерина Багрянская и Елизавета Верховская. В образе-символе соединились высокая духовность, нравственная сила одной героини и убежденность в собственной правоте и самоотверженность другой.