Проблема циклизации в русской прозе первой половины XX века

• Автор: Егорова, Ольга Геннадьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Астрахань
• Количество страниц: 529 с.

ГЛАВА 1. Циклизация малых форм как путь создания новых жанровых

структур в литературе конца XIX -1 половины XX века

ГЛАВА 2. Тенденции к циклизации в прозе русского символизма

ГЛАВА 3. От «Сказочек» к роману-мозаике (поиски новых форм

в творчестве Ф. Сологуба)

ГЛАВА 4. Жанровые модификации в русской орнаментальной прозе

и развитие цикла

ГЛАВА 5. Циклические структуры в литературе постмодернизма

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИМЕЧАНИЯ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Явление цикла и процесс циклизации вызывают все больший интерес историков и теоретиков литературы. Изучение литературной циклизации осуществляется на примере текстов разных эпох и разной родовой принадлежности. Несомненно, большее внимание было уделено циклу лирическому, в результате чего создан целый ряд классификаций циклических единств и выделены признаки циклов. Что касается прозы, и особенно прозы постклассической, то в этой сфере еще многое неясно, спорно и требует внимательного рассмотрения. Изучение различных проявлений циклизации в литературе русской и мировой помогает осмыслению природы того нового, что появилось в прозе рубежа веков и успешно развивалось на протяжении XX века. Проза первой половины XX века характеризовалась устойчивым стремлением к разного рода экспериментам, отрицанию существующих канонов и попытками претворения новых принципов организации художественного текста. Это свойственно как авторам, склонным к модернистскому и авангардистскому типам построения эстетического феномена, так и писателям, следующим традиционным повествовательным приемам.
Структуры реалистического романа перестают соответствовать эстетическим запросам времени. Это явилось одной из причин того, что многие авторы обращаются к циклу как некоему переходному способу объединения сюжетов, героев, идей в единое целое в момент, когда возвращаться к старой модели романа не представлялось плодотворным, а новые принципы еще только устанавливались (М. Горький, А. Куприн, С. Юшкевич, В. Короленко, В. Вересаев, И. Бунин, А. Толстой, К. Федин, М.

Булгаков, М. Зощенко, М. Пришвин, М. Шолохов, А. Платонов, И. Шмелев, Б. Зайцев, А. Аверченко, Н. Тэффи и др.).
Русский модернизм как уникальное литературное явление больше изучен в плане стиха, нежели прозы; пока ещё мало изученным является влияние цикла на структуру модернистского романа, не сделано обобщающих выводов о роли цикла в гипертексте модернистской прозы. Между тем идея цикла отразилась в прозаическом творчестве ведущих представителей русского модернизма. Цикл и родственные ему прозаические единства играли важную роль в наследии большинства писателей-модернистов (Ф. Сологуба, К. Бальмонта, В. Розанова, 3. Гиппиус, В. Брюсова, М. Кузмина, Н. Гумилева,
О. Мандельштама, С. Городецкого, А. Ремизова, Г. Чулкова, Г. Иванова, С. Ауслендера, Б. Поплавского, В. Ходасевича, Г. Адамовича, А. Мариенгофа, Р. Ивнева, Н. Нарокова, И. Одоевцевой), а также авангардистов (В. Хлебникова, А. Крученых, Е. Гуро, Б. Пастернака, В. Шкловского, Д. Хармса, А. Введенского, К. Вагинова и т.д.) и постмодернистов (Г. Газданова, В. Набокова и др.), что позволяет воспринимать тенденцию к циклизации текстов как объективную реальность литературной эпохи, как попытку найти новый тип художественного единства, соответствующего запросам времени и воплощающего в себе поиски целостности при неизбежной фрагментарности и хаосности художественного мира. Писатели, принадлежащие к разным национальным культурам, с завидным постоянством обращались к форме цикла той или иной степени связанности, и будучи ближе к классическим канонам литературного творчества, и строя свои тексты на каких-либо новых художественных приемах. Процесс циклизации был основой создания нового типа модернистского романа XX века. Более того, влияние цикла на разные прозаические жанры в изучаемый период было настолько велико, что
сюда и окрестим кружкой доброго вина. По крайней мере, ещё славная девка прибавится в нашем селе»75.
В следующем тексте («Дочери Каина») рыцарь сэр Джеймс увидел свой неземной образ - семь прекрасных дочерей Каина, но счастья это ему не принесло: он забывает свою «стройную невесту», не хочет видеть больше ничего в мире - «Только бы молчать и упиваться неиссякаемым мучительным вином чистой девичьей скорби»76. Но он сам - из жизни земной, остаться рядом с идеалом он не может, и потому умирает, «не захотев причаститься, зная, что ни в каких мирах не найдет он забвенья семи печальных дев»77. Структурно идентичный вариант этого сюжета - в «Скрипке Страдивариуса», где музыкант, узнав неземную гармонию скрипки, разбивает её земной аналог и сходит с ума. Девушка - карфагенянка («Лесной дьявол»), встретившись со страшным павианом, «прислонилась спиной к дереву, напоминая статую из слоновой кости, которые ставят в храме Истар»78. Девушка похожа на «прекрасную, но грозную богиню», она грозит приближающемуся к ней зверю местью богини Истар, но павиан, которого автор наделяет рассудком и чьи мысли передает в тексте, не желает видеть богиню, ему нужен земной вариант, его переполняет «по-звериному острое желание владеть этой девушкой в красной одежде»79. И, возвращаясь к
рассказу «Скрипка Страдивариуса», вспомним, что скрипка - прообраз в

руках демона характеризуется как «покрытая темно-красным лаком» , что служит вариантом красных шелковых женских одежд, встречающихся во многих других текстах.
Следующий за «Скрипкой Страдивариуса» рассказ «Африканская охота» стилистически отличен от остальных частей «Тени от пальмы». Это один из двух текстов в книге, написанных от первого лица, но отличается от других он, прежде всего, тем, что напоминает очерк, страницы из дневника.