Петербургские дневники Зинаиды Гиппиус ("Синяя книга", "Черные тетради", "Черная книжка", "Серый блокнот"): проблемы поэтики жанра

• Автор: Новожилова, Алина Михайловна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 215 с.

ВВЕДЕНИЕ С

ГЛАВА 1. ЭВОЛЮЦИЯ ДНЕВНИКОВОГО ЖАНРА С

1Л. К истории жанра С

1.2. Дневниковая культура начала XX века в России С

1.3. Петербургские дневники З.Н.Гиппиус - «Дневник писателя» Ф.М.Достоевского С

1.4. Структура дневниковых форм Петербургских дневников З.Гиппиус С

ГЛАВА 2. ПОЭТИКА ПЕТЕРБУРГСКИХ ДНЕВНИКОВ З.Н.ГИППИУС С

2.1. Позиция автора С. 5

2.2. Принципы отбора материала и источники С

2.3. Герой в дневниковом тексте С

2.4. Характер повествования С

ГЛАВА 3. ТЕКСТОЛОГИЧЕСКИЕ НАБЛЮДЕНИЯ НАД ПЕТЕРБУРГСКИМИ ДНЕВНИКАМИ С
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ С
ПРИЛОЖЕНИЯ к главе

В культуре Серебряного века, подарившего нам целую плеяду выдающихся женщин-творцов, Зинаида Николаевна Гиппиус (1869 - 1945) занимает особое место. Большое и многогранное творческое наследие З.Н.Гиппиус неотделимо от русской культуры XX века: глубокая философская лирика, профессиональная и актуализированная критика, пока малоисследованная проза, связанные с контекстом творчества дневники и мемуаристика. В ситуации рубежа XX — XXI вв., когда полностью изменяется идеологическая, художественная, духовная парадигма, обращение к изучению дневников и мемуаристики имеет особое значение. Тем более, когда речь идет о литературе запрещенной, потаенной или изданной в эмиграции. Такой материал, имеющий личностный характер, позволяет прояснить и переосмыслить темные места русской истории, понять глубже духовный мир современников, открыть новые факты. В творчестве З.Н.Гиппиус дневники имеют тем большее значение, что они выступают как явление культуры, истории, идеологии эпохи и принадлежат крупной личности XX столетия. Она была супругой известного поэта, драматурга, критика, переводчика Дмитрия Мережковского, хозяйкой литературно-эстетического кружка, а также многолюдного религиозно-философского общества; в квартире
Мережковских в Петербурге, «в том громадном доме на углу Литейного и Пантелеймоновской, известном как «Дом Мурузи», а затем дом на Сергиевской, 83 - находились известные в Петербурге центры
интеллектуальной и культурной жизни города. З.Н.Гиппиус была поэтессой и личностью, вокруг которой создавалось «мифотворчество», о которой слагались легенды. Друзья-современники и известные
литераторы, за ум и острое «жалящее перо» сравнивали ее со «змием»,

* Н.Гумилев называл ее «больной жемчужиной», А.Ремизов подчеркивал,
что она «вся в костях и пружинах, устройство сложное, но к живому человеку - никак», петербургские иерархи звали ее «белой дьяволицей». Близкие, сохранившие ей верность, по свидетельству В.А,Злобина даже прозвали ее «ведьмой»1. Однако, К.Маковский обратил внимание на утонченность ее внутреннего мира и на внешнее воплощение слабости, нежности, женственности - «обольстительный подросток», «балованная, слегка ломающаяся девочка», «андрогин с холста Содомы»2 - писал он. Ее называли «декадентской мадонной», - а она не любила декадентства (в , отличие от мистики) и не считала себя декаденткой. При том, что в ней
видели женственность, современники удивлялись написанным ею от мужского лица «мужским» стихам. В ее душе жили застенчивость и стремление закрыть от посторонних свою личную жизнь, - и в то же время она постоянно окружала себя «свитой» и нуждалась в ней.
С.К.Маковский отмечал: «Вся она была вызывающе «не как все»: умом пронзительным еще больше, чем наружностью. Судила З.Н. обо всем самоуверенно-откровенно, не считаясь с принятыми понятиями и любила удивлять суждением «наоборот». Не в этом ли состояло главное ее тщеславие? Притом в манере держать себя и говорить была рисовка [...] Сама себе З.Н. нравилась безусловно и этого не скрывала [...] Платья * носила собственного покроя, то обтягивающие ее, как чешуей, то с
какими-то рюшками и оборочками, любила бусы, цепочки и пушистые платки. Надо ли напоминать о ее знаменитой лорнетке? [...] Сразу сложилась о ней неприязненная слава: ломака, декадентка, поэт холодный, головной, со скупым сердцем. Словесная изысканность и отвлеченный лиризм З.Н. казались оригинальничаньем, надуманной экзальтацией. Эта слава приросла к ней крепко. Немногие в то далекое уже время понимали, что «парадоксальность» Гиппиус - от ребячливой спеси, от капризного
1 Вишняк М.В. «Современные записки»: Воспоминания редактора. - СПб: ЛОГОС; Дюссельдорф: Голубой всадник. - 1993. - С.153-159.

Перед нами не обычный дневник, который пишется «в стол», а текст Петербургских дневников, который готовился в публикацию и подвергался правке рукой самой писательницы. Доказательством тому служит помета «Для заграничного издания» на авторизованной машинописи, и намеренная правка рукописи, и сопровождающие дневник «предыстория» с пояснениями причин публикации «страшного отчета», а также подробное описание внезапного исчезновения рукописей и их внезапного возвращения к Гиппиус за границу. Также, во вступлении «О Синей книге», предваряющем * публикацию «Синей книги» дневника Гиппиус отмечает: «То есть
решаю, печатая дневник, заботиться о людях, там упоминаемых, не больше чем о себе. Я не обманываю себя: те, кто страха - даже перед самой малой частицей правды, - преодолеть не могут, - станут моими врагами. Это всегда так бывает. А частица правды в дневнике моем есть; о ней только я и думаю, и верю: кому-нибудь она нужна»55.
Каждая часть из Петербургских дневников, опубликованная при
жизни Гиппиус, снабжена своим предисловием, в котором поясняются
причины и формулируются цели публикации, а также рассказывается
«история» появления и дальнейшей жизни Дневника, у каждой книги
своя. Например, во вступлении к «Синей книге», вышедшем в печать на
семь лет позже самой «Синей книги», Гиппиус рассуждает о
целесообразности правок для публикации своих дневников:
«Вопрос о печатании этой потерянной и возвращенной рукописи долго оставался для меня вопросом. Не рано ли? Давность только десятилетняя... Но это, как раз, говорило в пользу печатания Дневника. Ведь он — только запись одного из тысячи наблюдателей прошлого. Пусть запись добросовестная, пусть наблюдательный пункт выгоден -неточности, неверности, фактические ошибки неизбежны. Через 50 лет их некому было бы поправить, тогда как теперь, когда живы еще многие свидетели тех же событий, даже участники, они всегда могут, указанием на
55 О синей книге // Синяя книга. Петербургский дневник. Белград, 1929... С.5.