Неомифологические аспекты поэтики и гоголевская традиция в творчестве С.А. Клычкова : На материале романа "Чертухинский балакирь"

• Автор: Лыкова, Елена Викторовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 234 с.

Глава 1. Мифопоэтическая антропология романа
1.1. Петр Кирилмч
1.2. Спиридон Емсльяныч
1.3. Леший
1.4. Маша
Глава 2. Мифопоэтика пространства
2.1. Сюжетное пространство
2.1.1. Первый круг сюжетного пространства (дом и деревня)
2.1.2. Второй круг сюжетного пространства (лес)
2.2. Иконическое пространство храма
2.2.1. Эстетический аспект иконического пространства
2.2.1.1. Цветовая символика
2.2.1.2. Световая символика
2.2.1.3. Иконичность растительного орнамента
2.2.2. Онтологический аспект иконического пространства
Глава 3. Таинство литургии и художественное время
3.1. Мистериальность и художественное время
3.2. Проповедь и художественное время
Глава 4. Мифопоэтика мотивов произведений Н. В. Гоголя
в романе С. А. Клычкова «Чертухинский балакирь
4.1. Картина человека (основные мотивы)
4.2. Дифференциальные признаки в картине человека. Черты лица. Деформация образа лица
4.3. Мотнвный комплекс слова в связи с повествовательной структурой волшебной сказки
Заключение
Библиография
Актуальность темы исследования связана с осмыслением в современной культуре такого яркого феномена, как мифотворчество. Филология последних двух десятилетий сосредоточила свое внимание на разработке различных аспектов мифотворчества в классическом литературном наследии и литературе XX века в особенности. «Современное мифотворчество», заполняющее сознание людей в различной форме - от навязчивой рекламы до наивной веры в очередного шарлатапа-мессию -только подтверждает тот факт, что человек, лишенный истинной духовной жизни, испытывает желание заполнить образовавшуюся лакуну. По словам Е. Б. Скороспеловой, «стремление обнаружить универсальные начала в конкретно-исторической ситуации, открыть «символические соответствия» в искусстве и реальности, обнажить соположенность разных культурных эпох породило такой способ универсализации как неомифологизм» [242, с. 52].
Для С. А. Клычкова бережное отношение к слову равнозначно прославлению Духа, пребывающего в человеческой душе. Деформация слова и писательского творчества в целом свидетельствует о разрушении, вплоть до полного исчезновения, личности («Самого главного тут нет - нет именно никакой души, есть пар словесный, «приросшая» к затылку заковырка» [1:2, с. 480]).
Творческое использование фольклора, старообрядческих преданий, святоотеческой и художественной литературы на уровне мотивов, образов и сюжетов формируют новый крестьянский миф. Стереотипное восприятие Клычкова как проповедника крестьянской (у символистов) или «кулацкой» идеологии (О. Бескин) предопределило во многом негативное отношение к творчеству писателя, оставив его непонятым. Рассуждая о судьбе великого предшественника С. А. Клычкова - Н. В. Гоголя, И. Ильин в статье «Гоголь
1.3. Леший. Образ лешего имеет особенное значение для понимания всего творчества С. Л. Клычкова, что не случайно, так как леший - это лесной дух, хозяин леса, заботливый помещик. С другой стороны, с ним связан целый комплекс представлений о духе демонической природы. Мифопоэтический образ лешего связан с постоянным местопребыванием -лесом. Таинственность этого места делает его в фольклоре источником чудес. В лубочной традиции сам леший именуется чудом: «Чудо лесное, поймано весною». Неслучайно образ лешего включен в календарную поэтику, ведь он - часть природы и живет согласно ее законам. В. В. Иванов и В. Н. Топоров в энциклопедии «Мифы народов мира» отмечают, что леший «в восточнославянской мифологии злой дух, воплощение леса, как враждебной человеку части пространства» [198:2, с. 52]. Как и русалки, леший хлопает в ладоши, хохочет и может защекотать до смерти (Д. К. Зеленин). Внешность лешего неопределенна, часто ему приписывается сходство с домовым или водяным (например, косматость), иногда с чертом (рога), но, в целом, в фольклоре различаются образы черта и лешего. Леший причиняет вред только тем людям, которые попадают в лес, и не является персонификацией Зла как такового. Кроме того, леший — заботливый хозяин леса. Демоническая функция в романе появляется в образе лешего только в связи с мотивом двойничества (Спиридон-Антютик). Одним из способов вовлечения персонажа в дьявольскую игру является наваждение, искривляющее божественный мир и творящее призраков и существ фантастический природы (русалочий мир).
Прежде всего следует обратить внимание на две основные функции персонажа - свата и учителя, в роли которых также выступает Спиридон.
Поэтика трансформаций будет высвечивать одну из сторон цепочки леший-Спиридон-дьявол в соответствии с объемом исследуемого текста (эпизод - текст в целом). «Леший» этимологически восходит к слову «лес» (Ходанен Л. А.). В фольклоре эти слова часто взаимозаменяемы, что может говорить об их отождествлении в некоторых случаях.