Мотивы и образы драгоценных камней в русской поэзии рубежа XIX - XX веков

• Автор: Шилкина, Мария Михайловна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Волгоград
• Количество страниц: 237 с.

Глава I. Истоки мотивов и образов драгоценных камней в русской поэзии рубежа Х1Х-ХХ веков
1.1. Мифопоэтические и фольклорные корни мотивов и образов драгоценных камней в русской поэзии рубежа Х1Х-ХХ веков

1.2. Библейские истоки мотивов и образов драгоценных камней

в русской поэзии рубежа Х1Х-ХХ веков

Выводы
Глава II. Поэтический диапазон мотивов и образов драгоценных камней в русской поэзии рубежа Х1Х-ХХ веков

2.1. Метафора кристалла как олицетворение

поэзии - «третьей действительности»

2.2. Вертикаль «небо - земля» и связанные с нею мотивы

и образы драгоценных камней

2.3. Образ «каменного пути» и символический ряд «уголь - алмаз»

как варианты мифологемы пути в творчестве А. Блока
2.4. Образ драгоценного камня в антиномии
«открытость - замкнутость» пространства
2.5. Образы драгоценных камней как проекция внутреннего
мира человека
2.6. Драгоценный камень как образное воплощение времени
Выводы
Заключение
Список литературы

По утверждению исследователей, в развитии человеческого общества камень (в том числе, и драгоценный) всегда занимал особое место. Изучение археологических находок говорит о том, что уже в неолите камень становится предметом религиозного поклонения. Известный ученый Мирча Элиаде, объясняя иерофаническую сущность камня для сознания древнего человека, говорит о том, что, несмотря на свое величие, прочность, красоту и т. д., объектом благоговейного почитания камни становятся лишь потому, что «представляют, воспроизводят, напоминают нечто, потому что они приходят к нам откуда-то... <...> Люди поклонялись камням лишь постольку, поскольку камни представляли не самих себя, а нечто иное. И своей сакральной ценностью они обязаны исключительно этому нечто, этому откуда-то, но никогда своему собственному существованию» (М. Элиаде. 1999. Т. 2; 5-6. — курсив мой. - М. Ш.). Поэтической параллелью к сказанному звучат строки из стихотворения В. Брюсова: «Камни О вас сожаленье! / Вы по земле мне родные... /<...>/ В день, когда ангелов к солнцу поднимутся трубы, / Вы ли пребудете вне воскресенья, / Как хаос косный и грубый? / Нет, вы недаром родня изумрудам, / Аметистам, рубинам, сапфирам, / Жизненный трепет пройдет по встревоженным грудам, / И камней восторженный гимн, как сияние, встанет над миром. (Брюсов В. Собрание сочинений. В 7-ми тт. - М.: Худож. лит., 1973-1975. Т. 1. - С. 345-346. - Далее произведения В. Брюсова цитируются по этому изданию с указанием тома и страниц).
Роль минералов в мифопоэтических и религиозных представлениях очень велика. Особенно это характерно для драгоценных и полудрагоценных камней: «... редкость, эстетическая отмеченность и престижное значение минералов в известной степени объясняет их сакральность и использование в ритуалах и в моделировании тех или иных мифопоэтических объектов» (Мифы народов мира. 2; 151).

Характерно, что для разных народов те или иные камни обладали различной степенью ценности. Так, в ритуальной символике Китая нефрит -это символ возрождения, также олицетворяющий мужское начало - янь, наряду с раковиной (женское начало - инь), он становится мифопоэтическим символом божественного союза неба и земли. У конфуцианцев глава небесной иерархии так и называется - Нефритовый император. А такой камень как жемчуг в древнекитайском символическом языке знаменует одно из «восьми сокровищ» («восьми эмблем») и олицетворяет собой «гениальность в безвестности» (драгоценность и чистоту) (См.: А. ВеатоШ. 1949; 56). За много веков до нашей эры в священных индийских книгах — «Ведах» нередко упоминались драгоценные камни преимущественно красно-вишневой гаммы. По преданию, это были капли амриты, божественной жидкости, дарящей бессмертие. Но боги позволяли, чтобы амрита попадала в руки к людям только в твердом виде, когда она уже утратила свою волшебную силу. В буддизме бог Шива имеет третий глаз, изображаемый жемчужиной, которая символизирует своеобразный орган «чувства вечности» (X. Э. Керлот. 1994; 151). По легенде, священный Грааль -один из символов христианства сделан из изумруда. Этот камень можно назвать своеобразной реминисценцией глаза-жемчужины Будды. Согласно преданию, изумруд выпал изо лба Люцифера, когда тот был низвержен в преисподнюю. Для славянских народов, принявших христианство, жемчуг - это особый символ: «... две створки раковины моллюсков сопоставимы с Ветхим и Новым заветом, а жемчужина - с нашим Спасителем Иисусом Христом» (Г. Бидерманн. Энциклопедия символов. 1999; 86). Из этой же энциклопедии узнаем, что и алмаз, согласно позднеантичным и раннехристианским представлениям, считается символом Спасителя. Как алмаз никому не уступает в твердости, так и Иисус Христос невредим, несмотря на все козни мира (Г. Бидерманн. 1999; 14). В начале XX в. Тэффи в стихотворении «Семь огней», посвященном самоцветам, об алмазе напишет: «Светит благостный алмаз / Свет Христов во тьме библейской, / Чудо Канны Галилейской, / Некрушимый Адамас...» (Цит. по: Т. Б. Забозлаева. 1998; 3).

алом?» (18), «Мой стих серебряно-брильянтовый / Живителен, как кислород...» (55), «В луне сафирно-серебра» (56) - такие сложные прилагательные чаще всего образуются с целью создания метафоры. Сравним также северянинские наречия: «Алмазно хохочи, жемчужно плачь. — / Ведь жемчуг слез ценней жемчужин Явы» (346). По словам В. Н. Виноградовой, излюбленные поэтом, ключевые для него слова становятся базой для образования целых окказиональных гнезд (Очерки истории языка русской поэзии XX века... 1995; 105). Сравним: лазорь (лазурь), лазорев, лазурный, лазурней, лазурно, лазурить, олазорить. Например: «Осветозарено и олазурено лицо твое» (98).
В произведениях рассматриваемых нами поэтов нередко встречаются необычные, на первый взгляд, словосочетания, в состав которых входят и названия драгоценных камней. Приведем ряд примеров:
Русалка с звонким хохотком,
Таким хрустально-чистым
(К. Бальмонт. 2; 30);
Нежных малиновок песни кристальные льются.
(К. Бальмонт. 1; 34);
Звон хрустальный.
(В. Иванов. 3; 581);
И хрустальная песня звенела звонко
(В. Иванов. 2; 318);
Смарагдная тишина.
(В. Иванов. 1; 541)
Певучий говор и жемчужный смех,
Рассказы с перебоем песен струнных.
(В. Брюсов. 1; 156);
В тот самый миг, когда твой смех жемчужный Ему расскажет, что прошел недуг.
(А. Блок. 3; 148);
Еще не раз в тиши лазурной