Кавказская война в русской литературе 1820-1830-х годов

• Автор: Архиреев, Михаил Викторович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Тверь
• Количество страниц: 169 с. : ил.

ГЛАВА 1. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЕ В РУССКОМ ОБЩЕСТВЕ И ЛИТЕРАТУРЕ 1820-1830-х ГОДОВ
ГЛАВА 2. РУССКАЯ «КАВКАЗСКАЯ» ЛИТЕРАТУРА 1820-1830-х ГОДОВ И КРИЗИС ПОЛИТИЧЕСКОГО И СОЦИОКУЛЬТУРНОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ В РУССКОМ ОБЩЕСТВЕ
ГЛАВА 3. ОБРАЗ А.П. ЕРМОЛОВА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 1820-1830-х ГОДОВ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

Тема Кавказской войны появляется в русской художественной литературе и журналистике еще в 1800-1810-е годы. Однако именно в 1820-1830-х годах эта тема становится в русской литературе одной из самых значительных. Это связано прежде всего с историческими обстоятельствами, которые повлияли на то, что эта тема становится актуальной для русского общества. Художественная литература о Кавказской войне появляется в контексте формирования общественного отношения к ней. Именно поэтому одной из продуктивных литературоведческих методик осмысления Кавказской войны в русской литературе становится поиск и установление идейных источников того или иного художественного произведения. Ряд исследователей рассматривают литературные произведения о Кавказской войне в контексте формирующихся в русском обществе представлений о том, что же такое Кавказ, с кем Россия имеет там дело, почему приходится вести эту войну'. В 1820-1830-х годах художественные произведения, в которых доминирует тема Кавказской войны, были ориентированы на решение подобного рода проблем. Разумеется, сама Кавказская война рассматривалась многими русскими писателями в интере1 См. напр.: Белкин Д.И. О комментарии к стихам «Стамбул гяуры нынче славят...» // Болдинские чтения 1982. Горький, 1983; Ениколопов И.К. Грибоедов в Грузии. Тбилиси, 1954; Он же. Грибоедов и Восток. Ереван, 1974; Он же. Лермонтов на Кавказе. Тифлис, 1940; Он же. Пушкин в Грузии. Тбилиси, 1950; Ватейшвили Д.Л. Русская общественная мысль и печать на Кавказе в первой трети XIX века. М., 1973; Маркелов Н.В. A.C. Пушкин и Северный Кавказ. М., 2004; Мухина C.JI. Литература декабризма о нерусских народах России. Фрунзе, 1972; Строганов М.В. Народы Востока в поэтической реальности и реальной политике Грибоедова // Строганов М.В. Литературоведение как человековедение: Работы разных лет. Тверь, 2002; Фадеев A.B. Россия и Кавказ первой трети XIX века. М., 1960; Эйделъман Н.Я. «Быть может за хребтом Кавказа...» (Русская литература и общественная мысль первой половины XIX в. Кавказский контекст). М., 1990; Юсуфов Р.Ф. Русский романтизм начала XIX века и национальные культуры. М., 1970.
сующий нас период в контексте более широкой проблемы осмысления исторического пути России, ее места в ряду Западной и Восточной культур. Кавказская война как процесс, влиявший на формирование философско-исторических представлений о России, осмыслялась так в произведениях A.C. Грибоедова, A.C. Пушкина, A.A. Бестужева-Марлинского, А.И. Полежаева, М.Ю. Лермонтова. К этому стоит добавить, что в творчестве этих и многих других писателей Кавказская война связывалась с текущими политическими процессами, происходившими в России. Тема Кавказской войны в русской литературе всегда была идеологизированной, и поэтому исследователь не может не учитывать этого. Методика нашего исследования таким образом предполагает рассмотрение художественных произведений интересующего указанного периода в кругу общественных идей своего времени. Именно поэтому мы обращаемся к историческим документам, мемуарной литературе, историко-философским и общественно-политическим сочинениям того времени.
Исторической предпосылкой начала Кавказской войны становится включение в 1801 году Грузинского царства в состав Российской империи, в результате чего северокавказские народы, жившие между Россией и государствами Закавказья оказались без их ведома в составе империи. Большая война на Кавказе стала необратимой с назначением на Кавказ в 1816 году генерал-губернатором А.П. Ермолова. С его приходом включение Северного Кавказа в состав Российской империи становится неизбежным. Именно с конца 1810-х годов в связи с началом Большой Кавказской войны, как называют ее некоторые историки, Кавказ начинает особенно интересовать русское общество.
Однако не меньше, чем причинами историческими, интерес к Кавказу мотивирован причинами, если угодно, эстетическими. В 1820-х годах в русской литературе активно формируется романтизм. Именно благодаря романтизму Кавказ, воспринимавшийся как край дикой воинственной свободы, попадает в художественную литературу, и уже через нее

у Существенно здесь то, что восточный национальный колорит (перечисление экзотических названий народов - один из ярких его признаков) в сочетании с воинственностью является характерной чертой так называемоI го «восточного стиля», появление которого связано с ориентализмом (ув-

лечением в Европе, и в России в частности, Востоком) начала XIX века. В целом интерес к Кавказу в русской художественной литературе объясня-г ется во многом той общей ориенталистской направленностью, свойственной
европейскому романтизму в целом: «В эти годы (в начале XIX века. - М.Л.)
развернулась новая отрасль знания — ориентализм. Изучение языков, над-
, писей, памятников Египта раскрывало в отдаленной древности неведомую

и богатейшую цивилизацию: прошлое отодвигалось в глубь тысячелетий, и христианский мир представлялся лишь песчинкой в вихре сменявшихся исторических эр»63. Ориентализм начала XIX века связан с проблемой самоопределения европейской культуры в контексте культуры мировой. Ориентализм помогал здесь также в процессе познания происхождения и становления европейской культуры. И интерес к Востоку в Европе представлял собой отнюдь не абстрактный интерес к экзотическому простран-Л ству - он имел, скорее, оттеняющее значение для самопознания европейцами своей культуры.
На значение России (в связи как раз с Кавказской войной) в этом процессе культурного освоения Европой Востока указывал Г.А. Гуковский: «...в пору общеевропейского увлечения Востоком, Россия, воевавшая с кавказскими народами, включавшимися в комплекс восточной культуры, соседствующими с магометанскими народами, оказалась как бы ес-V тественным интерпретатором Востока для Европы»64. В европейской (и в
63 Гроссман Л. Лермонтов и культура востока // Литературное наследство. Т. 43-44: М.Ю. Лермонтов. I. М., 1941. С. 677.
64 Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М., 1965. С. 258.